Сети Культа - [4]

Аэлин слушала, не перебивая.

Закончив рассказ, данталли беспомощно замолчал, понимая, что не может разглядеть черты лица спутницы и каким-либо образом трактовать ее взгляд. Он не представлял себе, как она отнесется к тому, что произошло в Грате, ведь, по сути, именно из-за него, из-за Мальстена Ормонта, ее отец оказался в плену у малагорского царя и вынужден был пройти через все эти муки.

— Теперь ты точно меня возненавидишь, — невесело усмехнулся данталли, и слова его были, скорее, утверждением, нежели вопросом.

Аэлин поморщилась.

— Похоже, ты еще не до конца пришел в себя, раз строишь такие предположения на мой счет, — покачала головой она.

— Фактически это ведь все произошло из-за меня, — вздохнул кукольник. — Не говори, что не думаешь об этом, что не винишь меня в том, что пришлось пережить Грэгу в плену у Бэстифара.

Аэлин глубоко вздохнула.

— Мальстен, я не стану тебе врать: я действительно считаю, что ты послужил причиной многому из того, что пришлось пережить моему отцу в Грате, но я не в силах списывать со счетов все то, что ты сделал для него. Перво-наперво, ты остановил пытку пожирателя боли на первом же допросе. Бэстифар согласился оставить его в живых в качестве твоей цирковой марионетки, ты принял эти условия и во время представлений следил за тем, чтобы с моим отцом все было хорошо. Пусть ты и не отпустил его, ты хотя бы сохранил для меня возможность увидеть его живым, а этого уже достаточно, чтобы не ненавидеть тебя. Особенно, учитывая, что отец явился в цирк с намерением тебя убить.

Данталли поморщился.

— Если бы я отпустил Грэга…

— Он бы подготовился лучше и вернулся, чтобы убить Бэстифара, да, — кивнула Аэлин. — И этого ты позволить тоже не мог. Я не могу до конца понять твоего трепетного отношения к этому существу после того, во что он превратил твою расплату, Мальстен, но признаю и принимаю то, что Бэстифар шим Мала был и остается тебе очень дорог.

— Мне кажется, или сейчас все же прозвучит какое-то «но»? — нервно хмыкнул данталли. Охотница вздохнула с улыбкой и опустила голову.

— У меня много «но», Мальстен. И, несмотря на каждое из них, возненавидеть тебя я не в силах. Знаешь, когда я решила, что видение Тиссы все же убьет тебя, я мысленно готова была проклясть себя за то, что не воспротивилась этой проверке. О какой же ненависти может идти речь, если больше всего в эти два дня я боялась твоей смерти? — Аэлин вновь положила руку спутнику на плечо. — Прошу тебя, забудь это слово в отношении меня, хорошо? Похоже, Крипп издевается надо мной, заставляя меня произносить нечто подобное по отношению к иному существу, но я никогда, слышишь, никогда не смогу тебя ненавидеть…

Слова охотницы были прерваны тяжелыми шагами хозяйки хижины, показавшейся в дверном проеме. Ее будто бы сплетенные из толстых терновых ветвей пальцы сжимали небольшой пузырек с какой-то жидкостью, от которого по комнате моментально разнесся резкий гнилой запах, заставивший Аэлин брезгливо поморщиться.

Тисса, едва не задев волосами, напоминающими свалявшиеся водоросли, потолок, вошла в комнату. Ее белые глаза, похожие на два огромных шара на словно бы сплетенном из толстых ветвей лице, казалось, радостно блеснули.

— Очнулся, — констатировала тринтелл, неестественно смягчая почти все согласные буквы в произносимом слове. — Как твои глаза?

Мальстен, поджав губы, чуть отодвинулся от своей спутницы, лишь теперь осознав, насколько небольшое расстояние разделяло их секунду назад.

— Радует хотя бы то, что они на месте, — усмехнулся данталли.

— Не говори, что я не предупреждала тебя, Мальстен Ормонт. Твоя расплата должна была показаться тебе благодатью богов: ты едва не ускользнул в объятья Жнеца Душ после моего видения.

— Но ведь не ускользнул, так что все прошло хорошо, если не считать, что я почти ничего не вижу. Можешь с этим что-то сделать?

Тисса приблизилась, поднеся резко пахнущий отвар к настилу, и охотница отстранилась: от запаха этого варева к ее горлу подкатил тяжелый комок тошноты. Демон-кукольник также невольно поморщился.

— Боги, вонь просто невыносимая! Из чего этот отвар? — простонала Аэлин.

— Лучше тебе не знать, — осклабилась тринтелл, присаживаясь рядом с Мальстеном и, прикоснувшись к его плечу, заставила его снова лечь. — Раскрой глаза широко. Я должна посмотреть.

Данталли вновь поморщился от запаха, в носу защипало. Тисса широко улыбнулась.

— Очень густая кровь, и ее много, — кивнула она. — Ты прав, тебе повезло, что глаза остались на месте. Возможно, продлись видение чуть дольше, ты мог потерять их.

Мальстен невольно вздрогнул, однако в ответ ничего не сказал.

— Так ты сможешь ему помочь? — нетерпеливо спросила Аэлин, уже не стараясь игнорировать разнесшуюся по комнате вонь и демонстративно зажимая нос.

— Смогу, — кивнула тринтелл, прижав ветвистый палец к горлышку пузырька и предупреждающе надавив второй рукой на грудь данталли. — Держи глаза широко открытыми, понятно, Мальстен Ормонт?

Демон-кукольник вдохнул через рот, чтобы не чувствовать отвратительной вони, и кивнул, стараясь выполнить указания Тиссы, из черт которой он мог более-менее четко разглядеть лишь два огромных белых шара ее ужасающих глаз.