Сети города. Люди. Технологии. Власти - [106]
Одни из наиболее популярных методов, используемых сегодня социальными аналитиками для изучения сетевых/умных/цифровых городов, связаны с визуализациями. В этом разделе речь пойдет о культурной аналитике (анализе больших объемов изображений городской жизни – фотографий и видео) и критической картографии. Текст Льва Мановича, впервые опубликованный в 2015 году, во многом определил траектории исследовательских поисков для ученых всего мира. Методами Мановича и его лаборатории было во многом вдохновлено изучение Алиной Контаревой, Николаем Руденко и Николаем Рыжаковым фотографий, сделанных пользователями Эрмитажа. Этот текст ценен не только методологией, но и выводами о новых практиках использования музейного пространства, которое постепенно утрачивает ореол «храма высокой культуры» и приобретает человеческое измерение.
Текст Бенджамина Коупа о критической картографии как способе исследования сетевого/цифрового/умного города и негородских пространств призывает осторожно относиться к открывшимся возможностям, последовательно вскрывая политическую и коммерческую ангажированность новых данных – разнообразных цифровых карт города и инструментов работы с ними. Одним из объектов критического рассмотрения автора становится нейтральная, на первый взгляд, техника масштабирования. Показывая манипуляции с масштабами, осуществляемые в интересах национальных государств, крупных интернет-корпораций и рядовых экономических игроков, Бенджамин Коуп напоминает о необходимости критического отношения к имеющимся аналитическим инструментам, а также важности понимания принципов действия цифровых онлайн-систем. Критика существующих инструментов – важный этап в создании новых, более совершенных. Встраивание их в систему образования, обучение им широкого круга исследователей, рефлексивное использование в интересах местных жителей и сообществ дает надежду на превращение критической картографии в инструмент политической борьбы и отстаивания интересов непривилегированных социальных групп и незамечаемых территорий.
Бенджамин Коуп
Критическая картография как ответ цифровым городам
Несмотря на то, что перспектива в живописи насчитывает четыреста лет, проекционная геометрия триста лет, автоматизированное компьютерное проектирование пятьдесят лет, мы до сих пор неспособны собрать воедино, симулировать, материализовать, приблизить, полностью смоделировать, масштабировать вещь во всей ее сложности[660].
Бруно Латур
Приход цифровых технологий сопровождался радикальными изменениями в создании карт, умножив число масштабов, скоростей, временных измерений, акторов, методов, технологий, стилей и медиа, задействованных при их производстве и просмотре[661]. Сегодня карты, основанные на геолокационных технологиях, составляются водителями, бизнесами, государствами, активистами, экологами, городскими планировщиками и многими другими. Различия между картами и не-картами постепенно размываются[662]. Доступность инструментов создания карт и диверсификация картируемого контента вдохновляют меня в преподавании курсов по критическому картографированию, благодаря которым и возникла идея этой главы[663]. Мой опыт показывает, что студенты зачастую демонстрируют бóльшие, чем я, способности к производству карт, которые расшатывают доминирующие режимы репрезентации и по-новому показывают города.
Однако увеличение количества карт и числа картографов вызывает множество вопросов. По мере развития возможностей для отслеживания пространственных данных растет и сомнение в том, является ли видимое нами на картах реальностью и чем-то действительно важным. Помимо сомнений, усиление значимости геолокационных технологий вызывает еще и беспокойство, поскольку мы сами становимся частью карт, создаваемых неведомыми другими. Одновременно способность национальных государств сохранять необходимый контроль над потоками людей, товаров и информации становится важным политическим вопросом.
В этой главе я, отталкиваясь от работ исследователей архитектуры, социологов, критических географов, размышляю о надеждах и тревогах, связанных с современным картографированием. Я полагаю, что их причину можно обнаружить в изменении пространственных масштабов, в которых мы воспринимаем мир и на которых основана наша повседневность. Этот текст показывает, как изменения в способах картографирования влияют на место городов и их значение. Такие перемены дают веские основания полагать, что критическая картография действительно нужна. И все же высказывание Бруно Латура, служащее эпиграфом к этой статье, напоминает, что несмотря на достижения технологий визуализации, мы находимся только в начале этого процесса.
Чтобы понять контекст изменения роли карт и картографирования, я предлагаю последовать за исследователем архитектуры Марком Доррианом и разделить его беспокойство при посещении лондонского Сити-холла[664], построенного для Администрации Большого Лондона и проведения заседаний Лондонской ассамблеи. Важно отметить, что Городской совет Лондона был распущен в 1986‐м правительством Маргарет Тэтчер, воспринимавшим его как оплот левого активизма, а значит, как препятствие на пути выстраивания британской политики вокруг рыночной, предпринимательской и в конечном счете глобалистской повестки. Спроектированный Фостером и партнерами и открытый в 2002 году, Сити-холл соответствовал новым реалиям, ведь в 2000 году Новые лейбористы сочли необходимым вернуть Городской совет. Дорриан стремится найти символизм в форме здания, авторство которого принадлежит тем же архитекторам, которые в 1999‐м завершили реконструкцию берлинского Рейхстага, воплотив в нем свое представление о прозрачности демократии.
Эта книга посвящена современному городу и вдохновлена им. Под общей обложкой собрана богатая мозаика исследовательских подходов и сюжетов, пытающихся ухватить изменчивость, множественность и неоднозначность городской жизни. Это разнообразие объединяет микроурбанизм – подход, предлагающий «близкий взгляд» на город: возможность разглядеть его через мелочи и детали. С их помощью раскрывается насыщенная повседневность города и привлекается внимание к его главным действующим лицам – обывателям, которые своими повседневными действиями, чувствами, настроением создают город, его значимые места и маршруты.
Пища всегда была нашей естественной и неизбежной потребностью, но отношение к ней менялось с изменением социальных условий. Красноречивым свидетельством этого является тот огромный интерес к разнообразным продуктам питания, к их природе и свойствам, который проявляет сегодня каждый из нас. Только, достигнув высокого уровня жизни и культуры, человек, свободный от проблемы — где и как добыть пищу, имеет возможность выбирать из огромного ассортимента высококачественных продуктов то, что отвечает его вкусу, что полезнее и нужнее ему, и не только выбирать, но и руководить своим питанием, строить его сообразно требованиям науки о питании и запросам собственного организма.
Курс по скорочтению рассчитан на четыре недели. Имея дело с чтением, наиболее важным является наслаждение им. Не важно, что вы читаете: техническую литературу, детские книжки, романы или статьи в журналах, наслаждение – самый важный компонент эффективного чтения. Расслабьтесь, позвольте интересу завладеть вами... .
В работе проанализированы малоисследованные в нашей литературе социально-культурные концепции выдающегося немецкого философа, получившие названия «радикализации критического самосознания индивида», «просвещенной общественности», «коммуникативной радициональности», а также «теоретиколингвистическая» и «психоаналитическая» модели. Автором показано, что основной смысл социокультурных концепций Ю. Хабермаса состоит не только в критико-рефлексивном, но и конструктивном отношении к социальной реальности, развивающем просветительские традиции незавершенного проекта модерна.
Пражская весна – процесс демократизации общественной и политической жизни в Чехословакии – был с энтузиазмом поддержан большинством населения Чехословацкой социалистической республики. 21 августа этот процесс был прерван вторжением в ЧССР войск пяти стран Варшавского договора – СССР, ГДР, Польши, Румынии и Венгрии. В советских средствах массовой информации вторжение преподносилось как акт «братской помощи» народам Чехословакии, единодушно одобряемый всем советским народом. Чешский журналист Йозеф Паздерка поставил своей целью выяснить, как в действительности воспринимались в СССР события августа 1968-го.
Книга посвящена первой успешной вооруженной революции в Латинской Америке после кубинской – Сандинистской революции в Никарагуа, победившей в июле 1979 года.В книге дан краткий очерк истории Никарагуа, подробно описана борьба генерала Аугусто Сандино против американской оккупации в 1927–1933 годах. Анализируется военная и экономическая политика диктатуры клана Сомосы (1936–1979 годы), позволившая ей так долго и эффективно подавлять народное недовольство. Особое внимание уделяется роли США в укреплении режима Сомосы, а также истории Сандинистского фронта национального освобождения (СФНО) – той силы, которая в итоге смогла победоносно завершить революцию.
Книга стала итогом ряда междисциплинарных исследований, объединенных концепцией «собственной логики городов», которая предлагает альтернативу устоявшейся традиции рассматривать город преимущественно как зеркало социальных процессов. «Собственная логика городов» – это подход, демонстрирующий, как возможно сфокусироваться на своеобразии и гетерогенности отдельных городов, для того чтобы устанавливать специфические закономерности, связанные с отличиями одного города от другого, опираясь на собственную «логику» каждого из них.
Город-сад – романтизированная картина западного образа жизни в пригородных поселках с живописными улочками и рядами утопающих в зелени коттеджей с ухоженными фасадами, рядом с полями и заливными лугами. На фоне советской действительности – бараков или двухэтажных деревянных полусгнивших построек 1930-х годов, хрущевских монотонных индустриально-панельных пятиэтажек 1950–1960-х годов – этот образ, почти запретный в советский период, будил фантазию и порождал мечты. Почему в СССР с началом индустриализации столь популярная до этого идея города-сада была официально отвергнута? Почему пришедшая ей на смену доктрина советского рабочего поселка практически оказалась воплощенной в вид барачных коммуналок для 85 % населения, точно таких же коммуналок в двухэтажных деревянных домах для 10–12 % руководящих работников среднего уровня, трудившихся на градообразующих предприятиях, крохотных обособленных коттеджных поселочков, охраняемых НКВД, для узкого круга партийно-советской элиты? Почему советская градостроительная политика, вместо того чтобы обеспечивать комфорт повседневной жизни строителей коммунизма, использовалась как средство компактного расселения трудо-бытовых коллективов? А жилище оказалось превращенным в инструмент управления людьми – в рычаг установления репрессивного социального и политического порядка? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в этой книге.
Перед читателем одна из классических работ Д. Харви, авторитетнейшего англо-американского географа, одного из основоположников «радикальной географии», лауреата Премии Вотрена Люда (1995), которую считают Нобелевской премией по географии. Книга представляет собой редкий пример не просто экономического, но политэкономического исследования оснований и особенностей городского развития. И хотя автор опирается на анализ процессов, имевших место в США и Западной Европе в 1960–1970-х годах XX века, его наблюдения полувековой давности более чем актуальны для ситуации сегодняшней России.
Работа Марка Оже принадлежит к известной в социальной философии и антропологии традиции, посвященной поиску взаимосвязей между физическим, символическим и социальным пространствами. Автор пытается переосмыслить ее в контексте не просто вызовов XX века, но эпохи, которую он именует «гипермодерном». Гипермодерн для Оже характеризуется чрезмерной избыточностью времени и пространств и особыми коллизиями личности, переживающей серьезные трансформации. Поднимаемые автором вопросы не только остроактуальны, но и способны обнажить новые пласты смыслов – интуитивно знакомые, но давно не замечаемые, позволяющие лучше понять стремительно меняющийся мир гипермодерна.