Сеть для игрушек - [5]

Спина моя опять покрывается холодным потом, но я все же иду открывать. Как ни странно, за дверью обнаруживается не громила, ритмично жующий жвачку, с портативным «клиффордом» под оттопыренной полой пиджака, а человечек небольшого роста с огромным портфелем под мышкой. Он почтительно-приветлив и оптимистически-улыбчив. У него гладкое круглое лицо, выражающее самые добрые намерения, и осторожные манеры человека, привыкшего к тому, что его часто посылают по известному адресу. Он представляется как рекламный агент одной из торговых компаний, название которой тут же улетучивается из моей головы. Он предлагает мне купить массу всевозможных вещей оптом и в розницу, со скидками и «почти даром». В ассортимент коммивояжера входит немало полезных товаров типа специальных устройств против храпа и чудо-щетки для вычесывания собак.

Не скажи он последней фразы, и я не стал бы его слушать дальше. Но теперь я осведомляюсь, знает ли он, как будет «собака» по-японски.

Он, не задумываясь, без запинки отвечает на этот каверзный вопрос, и я перевожу дух, приглашаю его пройти в номер, расположиться в кресле и тщательно запираю дверь.

Дальнейший наш разговор весьма далек от коммерческих операций.

– Что-нибудь случилось? – спрашиваю я плюгавого замухрышку с осторожными повадками.

– Найден Сигнальщик, – говорит коммивояжер, не глядя на меня. Мое сердце замирает от скверного предчувствия.

– Сигнальщик или его труп? – уточняю я.

– Вчера ночью он был убит на квартире, где последнее время скрывался от Шлемиста. Полиция ведет расследование.

– Кто обнаружил труп?

– Рано утром в полицию позвонил неизвестный и, не представившись, сообщил, что по адресу: Сорок Третий проспект, восемь, квартира четырнадцать – совершено убийство. Полицейские отправились проверять это сообщение, на звонок им никто не открывал, и им пришлось взламывать дверь в присутствии понятых из числа соседей. Один из соседей был нами вовремя использован в качестве наблюдателя, что дало нам возможность однозначно опознать труп как принадлежащий Сигнальщику.

– Он оставил какие-нибудь сведения о Шлемисте? – интересуюсь я, хотя понимаю, что надеяться на это бессмысленно. Если Сигнальщика убрали люди Шлемиста – а в этом не приходилось сомневаться, – то помещение наверняка подвергается в этот момент тщательному обыску.

– Нет.

– Кто хозяин квартиры ?

Мой собеседник сообщает мне подробные данные об интересующей меня личности, которые я запоминаю, что называется, «на лету», как прилежный школьник.

– Что еще известно об этом деле ?

– Пока ничего, – говорит коммивояжер. – Если что-то будет, сообщим дополнительно. Что вы собираетесь предпринять?

– Прежде всего, полностью освободиться от вашей опеки.

– Мы не опекаем вас.

– Расскажите это кому-нибудь другому. Я знаю, когда за мной наблюдают. Это во-первых. Во-вторых, судя по тому, что вы вышли на меня, не дожидаясь моего доклада, меня «пасли» от самого вокзала до гостиницы. А ведь мне обещали полную свободу действий…

– Дело в том, что обстановка резко изменилась… – начинает человечек, вытирая лоб бумажной салфеткой, но я не даю ему закончить.

– Меня это не интересует, – жестко говорю я. – Выбирайте: или вы перестанете подстраховывать меня, или я отказываюсь от задания.

– Нам нужно согласовать это с руководством.

– Меня не интересует мнение руководства, – продолжаю я во все том же наглом тоне. – Я хочу, чтобы с этого момента рядом со мной не было никаких «телохранителей».

– Что вы задумали, Адриан?

– Послушайте, – устало говорю я, – теперь, когда Сигнальщик мертв, на Шлемиста я могу выйти лишь одним-единственным способом. Мне придется играть в открытую. Но при этом я должен знать, черт побери, что меня окружают лишь потенциальные враги. Ваша опека все равно не поможет, если Шлемист захочет убрать меня.

– Вы в этом уверены?

– Пару часов назад я вертелся ужом на грязном асфальте, дабы избежать автоматной очереди, а это убеждает лучше всяких аргументов…

– Но тем самым вы лишаете себя связи с Контролем, – протестует мой собеседник. – Вы понимаете, что, в случае необходимости, мы не сможем ни о чем предупредить вас?

– В данных условиях связь теряет всякий смысл, – бормочу я. – Поймите, любые мои контакты с Центром сейчас опасны, потому что дают Шлемисту шанс обнаружить меня быстрее, чем я обнаружу его. А от того, кто быстрее друг друга обнаружит, будет зависеть исход всего дела.

Возможно, у Контроля имеется свое мнение на этот счет, но мне все-таки хочется верить, что ко мне прислушаются. Я прекрасно понимаю, как им трудно отказаться от наблюдения за мной. Потому что, если Шлемист прикончит меня, у них не останется никаких зацепок, чтобы послать по моим следам кого-нибудь другого. Слишком велика ставка, чтобы так рисковать в этой игре, к тому же у меня и Контроля – несколько разные интересы. Моя цель заключается в том, чтобы не только обезвредить Шлемиста, но и выжить самому. А Контроль заинтересован в том, чтобы уничтожить Шлемиста любой ценой – даже если при этом придется пожертвовать несколькими адрианами клурами.

– Итак, никакой опеки, – повторяю я. – Конец связи.

Взгляд человечка с портфелем сразу проясняется, и он спрашивает: