Сестры - [4]
– Нет, таких уж близких отношений мы с ней не поддерживаем. Но Свана, ее дочка, жила у меня летом два года подряд, когда была еще ребенком, и с тех пор иногда заглядывала сюда, бывая в наших краях. Магге сейчас очень трудно, ты сама, наверное, знаешь. Человеку, заставшему ее врасплох, она может показаться странной, думаю, так и получилось, когда она неожиданно увидела здесь тебя.
– Ты хочешь сказать, что у нее не вполне благополучно с нервами? – Элли трудно заставить себя вдруг без всякой видимой причины перейти на полушепот, хотя вообще-то ее всегда отличало умение владеть своим голосом.
– Назовем это так, – отвечает Ханна по-прежнему тихо. – К ней нужно быть снисходительным. Ты, конечно, знаешь обо всем случившемся, ты только не знала, что она здесь, верно я говорю? Но мне пора выпустить коров. Я так обрадовалась, когда тебя увидела, что у меня это напрочь вылетело из головы. Попрошу Маггу помочь Труде выгнать их на луг. На Маггу это очень хорошо действует. Может, ты посидишь пока в гостиной, хотя, по правде сказать, я еще не успела убрать нашу с мужем постель, да и Трудину тоже.
– Вашу с мужем постель?
– Ш-ш, не так громко. В нашей спальне теперь спят Магга и Гунна, моя дочь, вместе со своим малышом. Лучше мы ничего не сумели придумать, дом ведь очень маленький. Старшие мальчики спят в другой комнате, она тоже крохотная. Ну и потом, в нашей комнате не так шумно, как в других.
– Ты хочешь сказать… – начинает Элли, но Ханна с улыбкой перебивает:
– Все в порядке, все хорошо. Так я мигом. Гостиная вон там.
Вместо софы в этой гостиной стоит диван-кровать, на котором сейчас постелены простыни и лежат подушки. Рядом – низенький журнальный столик, на нем – дешевенькая вазочка и несколько пепельниц. На стене красуется книжная полка дедовских времен. У окна, на почетном месте, – телевизор, возле которого стоит кресло, из числа самых немудрящих, вытертое, но это, видимо, лучшее из всего, на что можно присесть в этом доме. Окно большое, сплошь уставленное горшочками с цветами. Но занавески! Боже, какой только дряни люди не вешают на свои окна! Сестра Ханна, очевидно, питает слабость к нейлону. На полу, возле дивана, – куча грязной рабочей одежды, тут же валяются перепачканные глиной грубошерстные мужские носки. Хорошо хоть догадались открыть окно, и в воздухе нет той вони, которой насквозь пропитан коридор. Она слышит, как в соседней комнате Ханна разговаривает с Маггой, но не может разобрать слов.
Временами доносится смех. Смеется вроде бы Ханна. Что могло ее рассмешить? Или она смеется просто так, по привычке? Дурацкая привычка. Элли поудобнее устраняется в кресле, роется в сумке, достает бутылку коньяку. Вообще-то она собиралась угостить этим коньяком своего зятя, Ханниного мужа, но поскольку его не оказалось дома… Она смертельно устала, теперь, в одиночестве, она ясно это чувствует. Отвинтив крышку, она наливает в нее коньяку, выпивает, придвинув поближе пепельницу, закуривает, снова выпивает немного коньяку и сразу чувствует прилив бодрости. Она слышит, как сестры и Труда выходят на улицу, затем все умолкает. Само собой, она не может уехать, не попрощавшись. А ведь, выбираясь сюда, она думала пробыть здесь целый день, осмотреться как следует, насладиться в погожий день деревенским покоем. Про нее не скажешь, будто она питает романтические иллюзии насчет деревенской жизни и людей, живущих в деревне. У нее есть в деревне друзья, но они совсем другие, не похожие на здешних. Образцово ведут хозяйство, имеют прекрасный дом и вообще живут по-человечески, хотя, конечно, работа в хлеву всегда останется работой в хлеву. Еще есть старики, которые живут в старой торфяной хижине, Гвюдйоун считает своим долгом непременно навещать их всей семьей раз в году, оттого что давным-давно, мальчишкой, обычно проводил у них все лето. Тамошний старик – истинный философ, а его жена просто идеально содержит дом и все хозяйство. На вечеринках Гвюдйоун любит рассказывать литературной публике об этой старой супружеской чете, говорит о них подчеркнуто уважительно, как и подобает относиться к подобному феномену. Правда, нужно признать, что говорит он об этом ровно столько, сколько надо для того, чтобы завязалась интересная, в меру возвышенная беседа: сперва о стариках, об их старой хижине, о лужайке перед их домом, сплошь усеянной лютиками и одуванчиками, затем о таких же, как они, литературных героях, о не затронутой машинной цивилизацией природе, о философии этих удивительных простых людей, которых раньше можно было встретить чуть ли не в каждой хижине, затем снова о книгах, где судьба этих людей прослеживается от колыбели до могилы.
С дальнего конца лужайки вдруг долетает скрежет трактора. Она выглядывает в окно и видит, как мимо трактора проносится громадная машина с цистерной, по всей вероятности молоковоз, лошадиных сил в нем, во всяком случае, немало. Машина огибает дом с северной стороны, и тотчас на дорогу выезжает трактор, таща за собой какое-то страшно громыхающее приспособление. За рулем трактора – совсем молоденький парнишка, рядом еще один, помоложе. Выходит, шум от уличного движения здесь не меньше, чем в большом городе. Ей интересно, какая у Ханны с мужем библиотека, она встает и подходит к полке. Конечно, пестрая, но, в общем, неплохая, в основном произведения современных авторов. И, конечно, только на исландском… Ну разумеется, она не из тех, кто придает чрезмерное значение тому, есть в доме книги или нет. Когда люди еле-еле сводят концы с концами, вряд ли можно ожидать, что они будут покупать книги, и тем не менее Гвюдйоун, пожалуй, прав, говоря, что можно лучше понять людей, если знаешь, какие книги они покупают и читают. Господи, да что это она все время думает о Гвюдйоуне? Отойдя от полки с книгами, она опять садится в кресло. В ту же секунду мимо окон с грохотом проносится молоковоз. Несомненно, Гвюдйоун замечательный человек, и у них очень удачный брак. À вот ее отношения с Финнуром за последние недели явно дали трещину. Пусть убедится, что она вполне может обойтись без него, если уж на то пошло. И все-таки… В том-то и дело, что это немыслимо. И поездку эту задумал не кто иной, как он, хотя организовали они ее вместе, и она даже больше, чем он, потому что хорошо знает, как надлежащим образом осуществить подобную идею. Встреча двух знакомых в провинциальной гостинице. Случайность, не больше. Может, он вчера действительно говорил правду. И сегодня вернется…
Жанр рассказа имеет в исландской литературе многовековую историю. Развиваясь в русле современных литературных течений, исландская новелла остается в то же время глубоко самобытной.Сборник знакомит с произведениями как признанных мастеров, уже известных советскому читателю – Халлдора Лакснеоса, Оулавюра Й. Сигурдесона, Якобины Сигурдардоттир, – так и те, кто вошел в литературу за последнее девятилетие, – Вестейдна Лудвиксона, Валдис Оускардоттир и др.
Ароматы – не просто пахучие молекулы вокруг вас, они живые и могут поведать истории, главное внимательно слушать. А я еще быстро записывала, и получилась эта книга. В ней истории, рассказанные для моего носа. Скорее всего, они не будут похожи на истории, звучащие для вас, у вас будут свои, потому что у вас другой нос, другое сердце и другая душа. Но ароматы старались, и я очень хочу поделиться с вами этими историями.
Россия и Германия. Наверное, нет двух других стран, которые имели бы такие глубокие и трагические связи. Русские немцы – люди промежутка, больше не свои там, на родине, и чужие здесь, в России. Две мировые войны. Две самые страшные диктатуры в истории человечества: Сталин и Гитлер. Образ врага с Востока и образ врага с Запада. И между жерновами истории, между двумя тоталитарными режимами, вынуждавшими людей уничтожать собственное прошлое, принимать отчеканенные государством политически верные идентичности, – история одной семьи, чей предок прибыл в Россию из Германии как апостол гомеопатии, оставив своим потомкам зыбкий мир на стыке культур.
Пенелопа Фицджеральд – английская писательница, которую газета «Таймс» включила в число пятидесяти крупнейших писателей послевоенного периода. В 1979 году за роман «В открытом море» она была удостоена Букеровской премии, правда в победу свою она до последнего не верила. Но удача все-таки улыбнулась ей. «В открытом море» – история столкновения нескольких жизней таких разных людей. Ненны, увязшей в проблемах матери двух прекрасных дочерей; Мориса, настоящего мечтателя и искателя приключений; Юной Марты, очарованной Генрихом, богатым молодым человеком, перед которым открыт весь мир.
Православный священник решил открыть двери своего дома всем нуждающимся. Много лет там жили несчастные. Он любил их по мере сил и всем обеспечивал, старался всегда поступать по-евангельски. Цепь гонений не смогла разрушить этот дом и храм. Но оказалось, что разрушение таилось внутри дома. Матушка, внешне поддерживая супруга, скрыто и люто ненавидела его и всё, что он делал, а также всех кто жил в этом доме. Ненависть разъедала её душу, пока не произошёл взрыв.
Рей и Елена встречаются в Нью-Йорке в трагическое утро. Она дочь рыбака из дельты Дуная, он неудачливый артист, который все еще надеется на успех. Она привозит пепел своей матери в Америку, он хочет достичь высот, на которые взбирался его дед. Две таинственные души соединяются, когда они доверяют друг другу рассказ о своем прошлом. Истории о двух семьях проведут читателя в волшебный мир Нью-Йорка с конца 1890-х через румынские болота середины XX века к настоящему. «Человек, который приносит счастье» — это полный трагедии и комедии роман, рисующий картину страшного и удивительного XX столетия.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.