Сестрички и другие чудовища - [10]

Мари убедилась, что всё идёт по плану, и медленно поплыла за буйки.

Толпа на берегу издала «Ах!», которому позавидовало бы любое ток-шоу на американском телевидении. И тут же, словно подчиняясь невидимому ассистенту режиссёра с табличкой «Ой!», толпа ойкнула.

Мари начала тонуть.

— Тяни её, идиот! — за секунду до этого завопил Георг.

Серж и Леон рывком подтянули Мари к буйку, а Марго ловко воткнула иголки, кажется, во все конечности сразу. Мари оказалась в безопасной зоне, отдышалась и снова ринулась в забуйковое пространство.

— Сорвалась акула… — с сочувствием прокомментировал русский.

Это повторялось четырежды, и каждый раз Мари упрямо мотала головой, возвращаясь за буйки.

Спасатели взмокли. У Марго начали заканчиваться иголки. У Георга затекли руки. Ирэн от напряжения расцарапала до крови плечо, в которое упёрлась. Зрители устали ахать.

И тогда Мари нырнула.

Не дожидаясь вопля Георга, Серж и Леон принялись энергично выбирать трос, но Мари на поверхности не показалась.

— Клюнуло! — обрадовался русский. — Подсекай!

— Посейдон принял жертву! — согласился итальянец.

Ирэн завизжала и изо всех сил вцепилась в защищающее её плечо. Обладатель плеча, кажется, тоже завизжал, но его голос потонул в громовом:

— О-о-о!

Мари, жадно хватая воздух и судорожно дергаясь, нервными гребками шла прямо на катамаран Георга. Инспектор с воплем: «Я же не умею плавать!» распахнул мешок пошире и прыгнул. В полёте он стал похож на джутового нетопыря, если бы они существовали в природе.

— Промахнулся! — немец с огорчением ткнул пальцем в Мари, за спиной у которой плюхнулся Георг.

— Поймал! — заорал инспектор, изо всех сил сжимая дёргающийся мешок.

И утонул.

* * *

Солнце было круглым и горячим, море искрящимся и теплым, ветерок ласковым и освежающим. Неподалёку бригада барменов под командованием управляющего торжественно сервировала грандиозный фруктовый стол.

Мари лежала на животе, подставляя курортному солнышку и без того бронзовую спину.

Ирэн лежала на спине, демонстрируя точно так же загоревший живот.

Георг сидел рядом в шезлонге под зонтиком и потягивал безалкогольный коктейль.

Время от времени сестрички разом переворачивались, заставляя инспектора вспоминать, где тут его помощница, а где — её сестра. К третьему коктейлю он окончательно запутался, но каждому подходящему и глазеющему строго говорил: «Не мешайте! Видите — наша героиня загорает».

Подошедший понимал всю неуместность вопроса «А кто из них героиня?» — и уходил.

День первокурсника

— И последнее дело, — сказал начальник Высшей школы полиции, завершая летучку, — дежурство на следующую неделю. Всё по графику, только на субботу я дежурного заменил.

Профессорско-преподавательский состав затаил дыхание. Самые опытные приостановили сердце, а преподаватель выведения из специальности[1] даже понизил температуру тела.

На следующую субботу приходился День первокурсника, который регулярно запрещался, объявлялся вне закона, торжественно искоренялся и, естественно, прочно вошёл в традиции ВШП.

День отмечался всю ночь. Связанные шнурки, пришитые к табуреткам штаны и прибитые к полу ботинки были самыми простыми из сюрпризов для первокуров. Самые сложные сюрпризы неустанно совершенствовались. Например, в прошлом году Боевое знамя школы полночи гоняло первокурсников по этажу, пока давящиеся от смеха пятикурсники не запутались в леске.

Как и у каждой традиции, у традиции Дня первокурсника были свои традиции, из которых главная — имитация призрака Злого Дембеля. И тут было совершенно неважно, практиковались первокурсники в секретном подразделении 11, где случалось и преступных призраков задерживать, либо шли по нормальным человеческим специализациям, — в Злого Дембеля верили все перваки без исключения.

И как тут не поверишь, если каждый год в ночь с первой субботы на первое воскресенье ноября, после исполнения разминочных ритуалов, ровно в 0:46 Злой Дембель, невзирая на препоны со стороны офицерского состава, приходил и заставлял делать странное: считать, сколько ему, дембелю, осталось до дембеля, декламировать неприличные стишки на неизвестных языках, изображать поезд, который повезёт дембеля домой, а также местность, по которой поедет поезд, который повезёт дембеля домой.

Воодушевлённое исполнение старшекурсниками традиций этой веселой ночи давало и традиционную невесёлую статистику: пяток переломов, десяток истерик и один-два досрочно поседевших. Иногда поседевшим оказывался как раз дежурный по школе.

Так что дежурить в День первокурсника было… как бы это сказать? Наверное, так, как сказал начальник ВШП — «последнее дело».

И теперь он держал театральную паузу. «Интересно, — думал подполковник, — кто сломается?»

Сломался тренер по рукопашному бою:

— А почему капитан Максим не дежурит? Он же был по графику!

— Капитан Максим в санчасти, — ласково произнёс подполковник. — И это именно вы отправили его в нокаут после юмористических замечаний по поводу вашего интеллекта.

Тренер с таким отчаянием хлопнул себе по лбу, что повредил одновременно и лоб, и руку.

— А я не могу! — тут же заявил он. — У меня травма! Две!

Подполковник никак не прокомментировал это заявление. Сейчас он чувствовал себя человеком, который вот-вот вытянет из конверта имя обладателя «Оскара» в главной номинации.