Сестра Земли - [93]

— Значит, — спросил его Второв, — в тот момент венериане проявили к нам враждебность?

— Нисколько! — ответил биолог. — Вспомните, — они не преследовали вездеход.

Звездоплаватели согласились с Коржёвским. Такое объяснение действий венериан многое делало понятным.

Работы у плотины закончились к утру. Старые штабеля были перенесены к озеру, а на их месте уложены новые. При этом снова только один штабель состоял из очищенных стволов, а другой — из деревьев с корой и ветвями. Коржёвский придавал этому обстоятельству огромное значение.

— Совершенно очевидно, — сказал он, — что не только черепахи, но и сами венериане действуют по раз навсегда установленному шаблону. Ведь можно наверняка сказать, что эта работа производится сотни лет. Но она всё же крайне примитивна.

Действительно, наблюдая за работой, люди видели, что многое можно было делать более результативно и с меньшей затратой сил. Для этого требовались только самые элементарные представления об организации труда. Но, очевидно, венериане даже не догадывались об этом.

Не было ни малейшего намёка на технику. Всё делалось руками, физическим трудом. Принцип рычага, который мог оказать им большую помощь, был не известен венерианам. Даже до самых простых каменных топоров, известных людям Земли с незапамятных времён, они не додумались.

— Очень скоро здесь всё изменится, — сказал Белопольский: — Мы научим их трудиться разумно. Венериане — дикари в сравнении с нами. Но они наши младшие братья. Долг человека Земли — дать им всё, что нужно, чтобы облегчить жизнь, и труд. И это будет сделано!

— Без общего языка… — начал Коржёвский, но командир корабля перебил его.

— Это будет сделано! — повторил он. — А общий язык будет найден. Как они говорят, пока тайна. Но эту тайну мы должны раскрыть и раскроем.

Топорков, присутствовавший при этом разговоре, посмотрел на Белопольского и загадочно усмехнулся.

— А что вы скажете, — спросил он, — если мне известна эта тайна?

— Вам?..

Игорь Дмитриевич пожал плечами.

— Не обязательно, — сказал он, — быть биологом, чтобы раскрыть биологическую тайну. Может случиться, что возможность говорить с венерианами или, во всяком случае, обмениваться с ними мыслями люди получат от техники.

— Но что вы знаете?

— Во-первых, я не знаю, а только думаю, что знаю. Это не одно и то же. А во-вторых, я вам пока ничего не скажу. Ваше восклицание, Константин Евгеньевич, когда вы с таким недоверием спросили «вам?», относилось не ко мне лично, я это понимаю, а к технике, которую я представляю. Вы не можете допустить, что эту тайну откроют инженеры. Я обиделся за мою корпорацию. У меня есть план; когда он будет осуществлён, вы его узнаете, но не раньше.

Товарищам показалось, что Топорков шутит. Но Игорь Дмитриевич, по-видимому, действительно обиделся. Он так и не сказал ничего, несмотря на все мольбы Коржёвского, который в конце концов, рассердился на Белопольского.

— Откуда я мог знать, — чуть заметно улыбнулся академик, — что Игорь Дмитриевич так обидчив? Да не в этом и дело. Он просто не хочет говорить, пока не убедится, что прав.

— В таком случае нечего было и начинать.

— Ничего не поделаешь! Потерпите!

Нетерпеливый биолог несколько раз возобновлял свои попытки, но ничего не добился. Игорь Дмитриевич иногда бывал на редкость упрям. Было ясно, что он никому не откроет своего секрета. Коржёвскому пришлось покориться и ждать.

Но один из членов экипажа всё же узнал тайну раньше других, но с него Топорков взял слово молчать. Это был Зайцев. Помощь инженера-механика была необходима для осуществления задуманного. Но старший инженер звездолёта умел хранить то, что ему доверяли.

Наступило утро.

Снова поднялось над горизонтом невидимое солнце. Конец ночи ознаменовался чудовищной грозой, продолжавшейся двенадцать часов подряд. Точно после двухсотсемидесятичасовой спячки природа Венеры праздновала своё пробуждение.

Звездоплаватели готовились в путь. Программа работ, намеченная на первую ночь, была перевыполнена. Белопольский решил перелететь к горам, найти показанное венерианами горное озеро и провести там оставшиеся дни.

4 августа звездолёт покинул место своей стоянки, оставив жителям озера на память о своём пребывании сожжённую полосу берега. Мельников, управлявший кораблём, пролетел над озером, прощаясь с ним.

Звездоплаватели взволнованно смотрели на гладкую поверхность воды. Там, под ней, находится странный мир, освещённый розовым светом загадочных деревьев. Ползают похожие на ожившие беседки огромные «черепахи» — «рабочая сила» Венеры.

А там, в недрах высокого обрыва южного берега, таится от глаз огромная пещера — подземный «город» со странными «домами» без крыш, со светящимися стенами. Трое людей побывали в этом «городе» венериан, но почти ничего не видели в нём. Там нашёл свою смерть Зиновий Серапионович Баландин. Бревенчатые стены розового туннеля были последним, что он видел в жизни, потому что там он потерял сознание и до последнего вздоха уже не пришёл в себя.

Что делают сейчас жители «города»?

Коржёвский утверждал, что они спят. Для венериан день — то же, что для человека ночь. Три недели для человека — одни сутки для венериан.