Сестра Земли - [21]

Стихийные силы, которым близость планеты к Солнцу давала во много раз большую мощь, чем на Земле, невольно наводили на мысль — что будет с людьми, когда корабль опустится и они выйдут из него? Не станут ли люди Земли игрушкой в руках враждебной им природы Венеры? Сожжённые молнией, смытые потоками ливней, отравленные ядовитой атмосферой, не будут ли они уничтожены сразу, как только лишатся защиты своего звездолёта? Быть может, ещё десятки неизвестных опасностей заготовлено Венерой, чтобы расправиться с незваными пришельцами, посланными её «сестрой»…

Об этом думали все члены экипажа «СССР-КС 3», наблюдая в экраны за разгулом стихий за бортом звездолёта.

— Никогда не предполагал, что природа Венеры так негостеприимна, хотя и видел всё это в кинокартине, — сказал Романов, дежуривший вместе с Топорковым на радиостанции. — Сможем ли мы вообще выйти из корабля?

Игорь Дмитриевич посмотрел на него и усмехнулся.

— Надо выйти — и выйдем! — сказал он. — А если бы вы знали, что вас ждёт, отказались бы участвовать в рейсе?

— Я не боюсь, — обиженно ответил молодой геолог.

— А я так уверен, что боитесь. И я тоже боюсь. Знаете, что любит говорить Борис Николаевич? «Дело не в том, чтобы не бояться, а в умении преодолевать страх».

— Ну, Борис Николаевич…

— А он что, — перебил Топорков, — из другого теста сделан? Такой же человек, как вы и я. Не думайте об опасности, и она не будет страшна. Здесь, как на войне. Люди боятся, но идут.

— Я, право же, не боюсь, Игорь Дмитриевич… — начал Романов, но как раз в этот момент исполинская молния ударила, казалось, в самый корпус корабля. Оглушительный треск вырвался из динамика. Звездолёт ощутимо вздрогнул.

Романов невольно отшатнулся от экрана.

— Извольте! — сказал Топорков. — Попробуйте уверить меня, что это вас не пугает. О, нет! Космические полёты страшны!.,

— Но когда дойдёт до дела…

— А это другой вопрос. Мы знаем, на что пошли. Если бы в вас сомневались, вы не попали бы в число членов экипажа.

В начале восьмого часа полёта над океаном фотометры отметили постепенное ослабление освещённости. Звездолёт достиг полосы сумерок. Позади него Солнце склонялось к восточному горизонту. Благодаря медленности вращения планеты вокруг оси «СССР-КС 3» легко обгонял Солнце.

Берег континента по-прежнему не показывался. Белопольский решил ещё один час лететь к западу. Если суша не откроется, звездолёт вылетит из сумеречной полосы обратно и будет искать «землю» на севере или юге.

Постепенно становилось всё темнее.

Приборы пульта давали возможность вести корабль «слепым полётом», но проникать в область полной ночи было всё равно бесполезно. Совершить посадку на материк в темноте было совершенно невозможно. Венера не имела оборудованных ракетодромов.

В самый последний момент, когда Мельников, управлявший кораблём, готовился переложить рули и повернуть назад, радиоволны локатора нащупали твёрдую «землю» и, отразившись от неё, заставили стрелку прибора дрогнуть. Прямая линия на ленте, в течение восьми часов свидетельствовавшая, что впереди нет ничего, кроме воды, резко прыгнула вверх и зазмеилась ломаными скачками, отмечая неровности далёкой «земли».

Было ещё достаточно светло. Материк должен был показаться через несколько минут, если, конечно, это был материк, а не какой-нибудь остров. Но и остров мог оказаться пригодным для посадки.

— Кажется, мы выиграли в последний момент, — сказал Белопольский.

— Посмотрим! — сдержанно отозвался Мельников. — Судя по прибору, «земля» прямо по носу корабля.

Звездолёт влетел в очередной грозовой фронт, и всякая видимость исчезла. Создалась опасность пролететь мимо «земли», и Мельников замедлил скорость. Это было не совсем безопасно, — сила водяного потока могла сбросить корабль с высоты, но приходилось сознательно рисковать. Может быть, полоса грозы не широка?..

И действительно, через три минуты звездолёт миновал грозу. Перед глазами экипажа открылась оранжево-красная полоса.

Если это был остров, то, по-видимому, очень большой и вполне пригодный для посадки и длительной стоянки. Он находился сейчас на самой границе дня и ночи, и на нём вскоре должен был наступить день, долгий день Венеры.

Мельников повернул к югу и, ведя корабль на высоте ста метров, внимательно вглядывался в рельеф берега, ища подходящее место. То же делали и все остальные.

Профессор Баландин первый заметил узкий залив, глубоко врезывающийся в сушу, окружённый обрывистыми берегами, заросшими огромными деревьями, и сообщил о нём командиру. В этом заливе, защищённом от ветра, вода была спокойна.

Подлетев ближе, увидели, что залив имел метров двести в ширину и не меньше чем на километр вдавался в глубь берега. Гавань была очень хорошей.

Мельников посмотрел на командира корабля.

— Опускайтесь! — сказал Белопольский. — Неизвестно, где и когда мы найдём другую «землю».

Описав широкий полукруг, звездолёт пошёл на посадку. Смолкли двигатели, и, спланировав на крыльях, «СССР-КС 3», взметая пенные буруны своим острым носом, врезался в воду и заскользил по ней на плоских реданах своего днища, как гигантский глиссер. Крылья исчезли в пазах корпуса, и стопятидесятиметровая «сигара» неподвижно застыла на поверхности залива в ста метрах от берега.