Сестра Марфа - [31]

Слухарка обвела взглядом собравшихся зрителей. Почти все эти люди исповедовались у нее, но теперь все они смотрели враждебно. Они доверяли ей свои тайны, все самые сокровенные помыслы и желания, и что же, неужели сестра Марфа предала их? Неужели правдивы слухи о том, что Марфа верна ложному богу? Среди них была и тетя Симона со своей семьей. Тетушка крепко прижимала младшего сынишку к груди, и в глазах у нее — отвращение. Когда их взгляды пересеклись, Симона тут же плюнула в ее сторону, и Марфа отчетливо прочла проклятия на ее устах. Оби тоже смотрел на нее строго, в его взгляде были смешанные чувства. Эффи остановилась поодаль и совсем не глядела в ее сторону.

Марфе вдруг вспомнились слова Гретты, которые та сказала ей однажды. Любовь очень сложно удержать, так? Чертовски верные мысли.

Обвиненная совсем потерялась во времени и даже не почувствовала, когда ее руки развязали. Марфа подняла подняла голову, перед ней стояла Гретта. Впервые она смотрела на нее так… с уважением? как с равной? Старшая слухарка высыпала ей на руки яркий порошок и выкрасила ее ладони в багровый цвет. Она сделала это лично, не отдала приказа кому-нибудь из слуг. Гретта крепко сжимала ее руки и заглядывала в ее глаза, ожидая отыскать в них перемену, но взгляд у Марфы не изменился. И той пришлось уйти.

Все замерли в ожидании — ни единого шороха, ни звука. Молчали дети, молчали взрослые и старики, даже ветер утих и совсем не скрипел под ногами снег, словно сам мир прислушивался к происходящему. Наконец Гретта заговорила, и ее голос эхом разнесся по округе — верит ли Марфа в Огнекрыла? Она должна ответить. Люди затихли и смотрели на обвиняемую выжидающе.

Марфа знала, чего от нее ожидали, знала, что вопрос этот был лишь данью традициям и что исход этой игры уже давно предрешен. Слухарка медленно подняла руки и, коснувшись фатиновой вуали, убрала ее с лица. Впервые Марфа смотрела на людей без каких-либо барьеров, ясно и четко, лицом к лицу, глаза в глаза.

Она опустила взгляд на свои ладони, выкрашенные в цвет крови Огнекрыла и, приблизив пальцы к щекам, вымазала кожу в багровый цвет.

То, что она знала уже давно. То, в чем так долго не желала признаться самой себе. Именно сейчас самое время признаться в этом.

— Я… — Марфа смотрела в глаза людям. Каждый из них встревоженно следил за каждым ее движением: тетушка Симона, брезгливо наблюдавшая за происходящим; напряженно сжавший кулаки Оби; поджавшая губы Эффи. Слухарка подняла взгляд к небу, плотно затянутому белыми облаками. Не отрывая глаз от этой бесконечно яркой белизны, она ответила: — Я не верю в Огнекрыла. — В ответ ей гулким эхом отозвался пораженный вздох толпы. — Я никогда не верила в Огнекрыла.

С минуту люди молчали, словно ожидая продолжения. Как будто надеялись, что лишь неправильно поняли, что вот сейчас она продолжит свою речь и все станет на свои места, это недоразумение как-нибудь разрешится… но Марфа молчала.

Волна негодования вспыхнула не сразу. Шаг за шагом она нарастала: сначала скомканное бормотание, ошеломленные путающиеся между собой голоса, затем гомон, полный недоумения, и наконец поднялся безумный рев. Они раскрывали ей все свои самые сокровенные тайны, они отдавали ей благословлять своих детей и провожать мертвых, а она… она оказалась… Люди в ярости сгребали комья снега и со всех сил бросали в предавшую их надежды слухарку. Они проклинали ее именем Огнекрыла, желали ей самой мучительной смерти, рвались вперед, намереваясь разорвать ее на части.

Марфа стояла не двигаясь, даже когда в нее летел снег. Несколько раз она качнулась, едва не сбитая с ног, но продолжала стоять и слушать обвиняющие возгласы. Среди всего этого безумия один только Оби смотрел на нее с пораженным удивлением.

Этот хаос — совсем не то, чего хотела Гретта. Все должно было пройти быстро, тихо и почти безболезненно. Гретта начала отдавать приказы, и слухарки тут же поспешили на помощь, пытаясь остановить толпу. Но их было слишком мало, и все было бесполезно.

Как вдруг пушистые Туманные шторы упали на землю и поглотили в своих мехах фигуры людей. В воздухе повисли мельчайшие кристаллики льда, а с облаков спустились бархатные завесы и белесая пелена. Соткав из всего этого липкий мглистый кокон, Туман завел своих пленников в ловушку. И никому еще не удавалось спастись из его бесконечно изгибчивых рук. Прихожане Северного храма путались, блуждали, а Туманный бог лишь хохотал и его безудержный смех рассыпался колючими снежными осколками. Ледяные иголки летели с небес, кололи людям лица и руки. Узники дымчатых занавесей бежали, прятали своих детей и совсем не знали, куда же податься за спасением. Они вдыхали молочный пар, и его частицы скапливались в легких, давили и пожирали тело изнутри. Белоснежные равнины окрашивались в алый цвет. Люди задыхались, падали замертво, но до последнего мгновения продолжали звать на помощь своего бога, но тот их не слышал. Богу не было до них дела, даже если бы прямо сейчас его последователей, всех до одного, настигла белая смерть. Вот только Повелитель дымчатой поволоки их услышал, и он внял их мольбам. Им нужен Огнекрыл? Они его получат.