Серый прилив - [3]

Как память о том сражении перед телом Джокта подвешенный в силовом поле, рядом с десятью другими боевыми наградами, лежал орден «Лунной радуги». Но даже старые заслуги, воплощенные в платину и золото, не могли привлечь никого к живому мертвецу по имени Джокт.

В первый же день пребывания в Пантеоне к нему подошел какой-то проныра в ладно скроенном двубортном пиджаке цвета маренго. Он крутился рядом целых полчаса, и Джокт почти поверил в свое счастье...

Но незнакомец тут же пропал, едва находящийся рядом с Джоктом ветеран-артиллерист с военного транспорта «Тристан», уничтоженного месяц назад Бессмертными, завращал звериными желтыми глазами.

У артиллериста оказались разбиты гортань и бронхи, были сожжены легкие, но даже с такими ранами компьютер даровал ему время в полгода. Время, за которое его мог избрать Двойник. К тому же существовала большая надежда на то, что либералы проиграют в политической борьбе, и тогда право выбора станет чьей-то обязанностью.

Джокт вначале сильно изумился такому поведению ветерана, едва сумев побороть родившуюся подлую мыслишку, что артиллерист таким образом отпугивает Двойников от других несчастных из чувства скорбной зависти — «почему не меня?». Но на следующий день ему все стало понятно, и. он устыдился прежних мыслей.

Человек, потративший на созерцание Джокта свое время, являлся представителем крупного киноконцерта. И появился вновь уже с двумя похожими на него прощелыгами и какими-то бумагами.

— Вы можете читать... э — э... пилот Джокт? — поинтересовался он, взглянув на информационный экран, находящийся рядом с силовым полем.

— Да, — ответил Джокт, — еще могу.

— Тогда ознакомьтесь с этим документом, чтоб мы не тратили много времени и. я не объяснял вам всей очевидности предлагаемого вам блага.

Джокт прочитал.

И если бы смог покинуть свою невидимую клетку, то убил бы и кинодельца, и его приспешников. Потому что предложенное навряд ли можно было счесть благом.

Ему предлагался контракт, и. он должен был дать свое согласие на съемку в очередной версии фильма о чудовище Франкенштейне. Взамен же он получал Двойника, назначенного быть таковым. Ну и, конечно же, решались кое-какие формальности с флотом.

С некоторых пор кинокартины с участием живых актеров переживали новый бум. Пресыщенные зрители устали видеть совершенные компьютерные формы киногероев, да и. с передачей эмоций все было не так гладко у программистов-режиссеров.

— Я приду через двенадцать дней, за четыре часа до вашей окончательной смерти. У вас останется всего шестьдесят минут, так как за три часа до истечения срока поддержания жизнеобеспечения служащие Пантеона переведут вас в самую отдаленную из галерей, чтоб никто из посетителей не заметил вашей кончины. А потом вас кремируют. И все из-за того, что в вас слишком мало рассудительности и чересчур много неуместной в таких случаях гордости... Поверьте, я умею уговаривать!

С этими словами человек ушел, оставив в душе Джокта очередной гниющий рубец.

Джокт отлично понимал, что, подписав такой контракт, он отдавал киностудии вместе с телом свою душу. Быть пожизненной декорацией концерна — вот что предлагалось ему!

Теперь Джокту стало понятно, отчего так скрипел днем раньше зубами артиллерист — он уже был знаком со всем этим вороньем, питающимся мертвечиной.

Так прошло пять дней.

На ночь воскрешенных воинов убирали в подвал, где они. и. оставались наедине с миганием безжизненных ламп системы жизнеобеспечения и своими собственными воспоминаниями.

— Тангаж! Доверни чуть правее, командор! Ну где же ты? Где же ты, боже?! Что тебе стоит, ведь надо — чуть-чуть... — кричал в дальнем углу парень с «Антилопы», попавшей в засаду и растерзанной гравитационными залпами.

— ...«Осанна»! Прикрывай! У нас не осталось...

— «Вестерн»! Мы сгораем!...

— Группа «Браво»! «Чарльстон»! Поворачивайте назад! Их здесь очень... очень много...

Тягость пережитых мгновений витала в этом огромном помещении с гулкими сводами. Те, кто вырвался, пусть на время, из цепких объятий смерти, видели в вязких снах последние картины прошлой жизни и. воспроизводили последние свои слова и фразы.

Джокт ничего не кричал, проваливаясь в мутный вязкий сон, пахнущий медицинскими дезинфекторами.

Он видел «Стелу», корчащуюся в гравитационной ловушке, чувствовал чужие отчаяние и. страх, а после — панель управления «Витража» как наяву прыгала ему на лицо кипящей волной. Затем он просыпался, засыпал вновь, и. все повторялось сначала.

Дрожание гашеток на джойстике, пляшущие огни прицельной рамы, сбивчивый шум эфира, Спенсер Янг Ли. и... вспухающая волдырем панель управления.

И так до самого утра.

Еще через несколько дней. Джокт занялся статистикой. Как оказалось, из более чем двухсот «пациентов» Пантеона, за прошедшую неделю нашли своих Двойников лишь восемнадцать. Семеро их так и не дождались.

— Ну помогите же мне! Что вам стоит? — рыдал в дальнем углу коридора юноша, почти мальчик, который наверняка не успел еще ни. разу поцеловать женщину и. был сбит в своем первом же бою. Такой вот «незачет» по Первому Боевому... Ему оставалось ждать четыре часа.

А мимо проходили люди. Просто проходили мимо него люди, которые ничего не знали о той бездне ужаса, которая ожидает астронавта в открытом пространстве, когда ты — один в тонкой скорлупе истребителя, а вокруг все ярче и ближе загораются неумолимые зеленые огни, словно глаза хищных зверей.