Серый пилигрим - [31]

– А ты, я смотрю, разозлился, братишка! – подзадорил Рахта сероглазый, воспользовавшись передышкой между атаками. Из рассеченной левой брови у него сочилась кровь, прилипшее от пота санно порвалось на плече. Рахт и сам выглядел не лучше – с перекошенным, потемневшим от злости лицом, багровыми следами от ударов на обнаженных руках.

Они закружились, почти соприкасаясь спинами, водя из стороны в сторону деревянными мечами. Разгоряченные, напряженные, оскалившиеся, как загнанные в угол волчата. У одного глаза – как кусочки отполированного черного оникса, у второго – цвета талого снега. Один – не по годам рассудительный, храбрый и умелый. Второй – вспыльчивый, своенравный, упрямый. Гордость и надежда учителей – и их постоянная головная боль. Не похожие друг на друга ни в чем. Но с первого взгляда понятно, что это братья.

Прежде чем окружившие юношей воины перешли в очередную атаку, вдруг бухнул ро-пай.

– Достаточно! – каркнул Арай.

Воины Храма с видимой неохотой покинули помост. Уже оставшись в одиночестве, Рахт и Райс продолжали стоять спиной к спине, подняв для защиты мечи – будто не верили, что все кончилось. Лишь когда подоспели безликие и забрали у них оружие, они, наконец, выпрямились. Повернулись к айне. Бритые головы склонились в поклоне.

Айна едва заметно кивнула в ответ, Старейшины остались невозмутимы. Зато зрители, окружающие помост, еще долго шумели, как растревоженный пчелиный улей. Седовласому даже пришлось дать знак еще раз ударить в барабан.

– Что ж, не так уж плохо! – провозгласил он, вызвав еще одну волну радостных криков. – Я вижу достойных сыновей Сейлараннов!

Выстроившиеся на помосте юноши украдкой переглянулись. Арай еще немного подождал, добиваясь полной тишины. Когда толпа совсем стихла, махнул рукой стоящему на краю помоста Джайраху и зычно выкрикнул:

– Так пусть же Испытания начнутся!

Рахт, шмыгнув носом, выругался и ехидно прошептал:

– А, так это мы разминались?

Райс шикнул на него, ощутимо толкая плечом. Черноглазый пихнул его в ответ, и они чуть не устроили обычную потасовку, но вовремя спохватились. Джайрах Сожженный медленным широким шагом прошелся по краю помоста и остановился перед юношами.

Он пристально оглядел каждого претендента, чуть дольше задержав взгляд на сероглазом Райсе.

Рахт старался глядеть прямо перед собой, не пялиться на страшные шрамы, уродующие лицо и шею Клинка. Не удержался и тут же напоролся на колючий взгляд круглых, лишенных ресниц глаз. Дернул подбородок вверх, но взгляда не отвел.

Джайрах обернулся к матери рода:

– Ты воспитала прекрасных сыновей, Каррейда.

Голос у него был хриплый, почти рычащий – казалось, он вот-вот зайдется в приступе кашля. Айна медленно кивнула, улыбнувшись одними губами.

– Но ты ведь знаешь – нам нужен только один.

Снова учтивый кивок.

– Так к чему тянуть время? – Джайрах демонстративно развел руки и развернулся к зрителям.

Обвел площадь задумчивым взглядом, в котором явственно сквозили скука и презрение. Молчал он долго. Собравшиеся перед помостом зрители притихли, недоуменно переглядываясь.

– Храм Девяноста Девяти Мечей стоит на склонах священной Тай-Наррахт больше тысячи лет, – продолжил, наконец, Сожженный. – К сожалению… а может, и к счастью… большинство жителей Тай позабыли, для чего он был возведен.

Заложив руки за спину, он прошелся по самому краю помоста.

– Столетиями Храм забирал сыновей кланов для своих нужд. Это была дань. Священная обязанность, от которой не увиливал никто. В разгар войны между двумя кланами посланник Найр-Найр-Хош мог явиться за лучшими воинами – и никто не смел ему отказать, даже если он забирал командиров войск. Когда-то айны оплакивали своих сыновей, отправляя их к подножию Тай-Наррахт. Потому что оттуда мало кто возвращался.

Сожженный снова замолчал. В воцарившейся на площади тишине гулкие звуки его шагов по деревянному помосту разносились далеко. Эта поступь внушала Рахту ощущение чего-то страшного и неотвратимого. Он неотрывно следил за воином, ловя каждое его слово.

– Все меняется, – снова заговорил Джайрах. – Мне страшно представить, что будет, если Храму вдруг снова придется вспомнить о своем истинном предназначении. Будет ли он готов к этому?!

Сожженный, выпучив глаза, развернулся на месте волчком, будто выискивая среди собравшихся того, кто ответит на его вопрос.

– Испытания… – Губы Джайраха скривились в презрительной усмешке. – Священную дань Храму превратили в балаган. В зрелища на угоду толпе! В способ показать силу перед соседними кланами, чтобы те не спешили вцепиться вам в горло!

Рахт украдкой покосился на Старейшин Храма, восседающих рядом с айной. Те сидели неподвижно, как статуи, будто дерзкие речи Сожженного их совершенно не трогали. Лишь стоящий неподалеку Арай неодобрительно качал головой, но скорее с грустью, чем с негодованием.

– Сегодня мне поручили выбрать среди вас достойного, – продолжил Джайрах, оборачиваясь к юношам. – И я это сделаю. Но не ждите долгих зрелищ. Испытание будет только одно. Пора вспомнить, как это делали наши предки.

Он неуловимым движением выхватил меч из ножен на спине. Великолепно сработанный клинок блеснул на солнце, как зеркало.