Серое зеркало - [10]
– Да ладно, это все равно полумеры. Стоит ли на это время тратить…
В ответ Ваня мотнул головой в сторону уснувшего ноутбука:
– Почитай.
Я не стал спорить и почитал, что там Ванечка накопал в Нете. Стало еще хуже. Взрыв мелкого хулиганства. Несколько попыток суицида (удачных, тьфу-тьфу-тьфу, ни одной). Растерзанные бродячие собаки. Еще один случай применения табельного оружия сотрудником правопорядка.
– Прочитал? – спросил Ваня.
– А ты уверен, что все это?..
– Так что извини, я время тратить буду. А ты можешь пока решать глобальные задачи.
Крыть было нечем, кроме мата.
Поэтому я напрягся и подумал, причем вслух.
– Хрень какая-то… Мистика…
– Не мистика, а психотропное оружие! – поправил Ваня, не переставая колотить по клавишам.
Что интересно, русский текст он с такой скоростью набирать не умеет. Видал я однажды, как он какую-то заяву составлял, – обнять и плакать.
– Один хрен, – огрызнулся я. – Психотропное оружие – это тоже мистика. А раз мистика, то и бороться с ней нужно мистически…
Мое мыслеизвержение было прервано противным визгом.
Ваня в тон ему едва не застонал – Касперский, видимо, вынюхал его «вирусняк», несмотря на все усилия. Ванечка откинулся в кресле так, что спинка не выдержала и сложилась. Ванечка оказался в лежачем положении, но вставать не спешил.
– Совсем плохо? – спросил я.
Ваня не ответил, попытался нашарить что-нибудь возле клавиатуры и выругался. Возле клавиатуры ничего не было, зато под столом валялась свежая кучка пивных банок.
– Что ты там нес, – вдруг спросил он, – про мистику?
Я продолжил мысль:
– Раз это мистика, то и бороться с ней надо… мистически.
Ваня повернулся ко мне всем телом и стал ждать продолжения.
– А дальше я еще не придумал, – признался я.
– Тупой ты, – огорчился Ваня, – дальше не придумал, пива не принес…
Реплику про пиво я решил проигнорировать. Не хотелось мне бегать ни за каким пивом.
– Давай рассуждать логически, – сказал я.
– Давай, – сказал Ванечка…
…Через пятнадцать минут я молча встал и пошел за пивом. А принес коньяк.
Под коньяк думается бодрее.
– …К колдуну надо дистрибутив отнести! – предложил Ваня восьмой вариант мистического решения мистической проблемы. – Пусть порчу снимает… То есть наводит!
– Или к попу! Окропит святой водой… Кстати, тебе подлить?
– А то! Эх, словить бы того муд… реца, который эти зеркала напрограммировал, да этими зеркалами ему по башке!
Я замер с бокалом в руке.
– Слушай, – почти прошептал я, боясь спугнуть мысль, – а давай мы сами их расколотим!
Ваня посмотрел на меня с жалостью.
– Юрцу больше не наливать, – скомандовал он непонятно кому, потому что наливал как раз Юрец, то есть я. – Это же программа! Набор команд!
– Ну и что! Оружие – тоже программа, набор команд! Вот возьму я один набор команд – и как вдарю по другому набору команд!
Ваня выпил коньяк залпом до дна. Раньше за ним такого эстетства не водилось. Видно, я смог его зацепить.
– Серьезно! Там где-то термит есть для уничтожения больших целей! По-моему, самое то!
– А по-моему, ты свихнулся… Ладно, иди отсюда, мне еще код исправлять.
Мы выпили на посошок, и я отправился домой.
«Скорая» у подъезда мне сразу не понравилась.
То есть «скорая»-то была вполне нормальная, современная, но совсем незачем ей было торчать у нашего подъезда.
Я прибавил шаг и успел как раз к моменту, когда недовольные санитары выносили на носилках больного. Точнее, раненого. Это был Лавтеррор – без сознания и весь перебинтованный. За носилками, вцепившись в них обеими руками, шла его мама. Молча.
– Женщина, – устало просил бредущий следом врач, – отпустите! И так санитарам неудобно в ваших коридорах!
Она не отвечала, но и носилки не отпускала. Только когда носилки поднесли к открытым дверям «скорой», она разжала наконец пальцы.
Я влился в небольшую толпу зевак. Это было страшно: белый Лавтеррор, отчаянно молчащая мама и недовольные санитары, которые несли тело без особого энтузиазма.
Пока носилки втаскивали в машину, из дверей вышли еще трое: Кэтти в сопровождении двух милиционеров. Она шла ровно, но как-то неловко – на руках у девчонки были наручники. Заметив ее, мама Лавтеррора нехорошо оживилась. Она бросилась к Кэтти и принялась визгливо орать на нее:
– Ты! Дрянь! За что ты моего мальчика?! Дрянь! Дрянь!
Я посмотрел в глаза Кэтти… и вот тут мне стало не просто страшно, а страшно панически. Кэтти была совершенно спокойна и деловита. Так смотрит спортсмен-стрелок на мишень, прикидывая в уме поправку на ветер.
– Дрянь! Дрянь! – вопила мама Лавтеррора, все ближе и ближе подскакивая к Кэтти.
Когда она оказалась совсем близко, Кэтти ударила ее ногой. Коротко, расчетливо, сильно, но без ненужной траты энергии. А потом еще раз, с колена.
Это было так дико – приличного вида девчонка, бьющая пожилую женщину с колена, – что милиционеры среагировали только на третий удар. Они заломали Кэтти руки, но та даже не пискнула. А вот мама Лавтеррора заголосила уже без слов, жалостно, на одной ноте.
Я развернулся и почти побежал назад, к Ванечке.
Теперь настал мой черед внушать ужас своим спокойствием.
– Я все равно это сделаю, – сказал я Ване совершенно бесстрастно, – можешь не помогать. Но было бы надежнее, если бы ты меня подстраховал.
Что будет, если девчонка из 2018 года вдруг окажется в 1980 году? А мальчик из 1980 года перенесется на ее место? Где лучше? И что такое «лучше»? Где интереснее играть: на компьютере или во дворе? Что важнее: свобода и раскованность в чате или умение разговаривать, глядя в глаза друг другу? И самое главное — правда ли, что «время тогда было другое»?А может быть, время всегда хорошее, и вообще, все зависит только от тебя…
Это фантастика, сказка и небывальщина. В этой книге вы не встретите инопланетян, Бабу Ягу или, на худой конец, говорящих животных. Зато познакомитесь с удивительной школой, в которую ученики по утрам бегут с одной мыслью: «Поскорее бы!». В ней исполняются самые смелые мечты — от полета на воздушном шаре до путешествия на Эльбрус. В ней нет привычных «предметов» и «параллелей», но есть куча проектов и братство единомышленников. Словом, чудо, а не школа. Однако, как всякое чудо, оно очень хрупко. И в один непрекрасный день ученикам приходится встать грудью на защиту своей мечты.
…Инженер-путеец Сергей Иванович Морозов, прогуливаясь в Рождество перед Новым 1912 годом со своей женой Машей по Косому переулку в Санкт-Петербурге, попадает под волшебный снег, который, оказывается, выпадает здесь один раз в пятьдесят лет. Сами того еще не ведая, супруги становятся на следующие полстолетия исполнителями новогодних детских мечтаний — Дедом Морозом и Снегурочкой. Они потрясены новыми возможностями и долго считают все творимые ими чудеса случайными совпадениями. Но глаза героям романа открывают птёрки и охли — представители волшебного народца, которые становятся их постоянными помощниками в предновогодние дни и ночи…«Подлинная история Деда Мороза» соединяет в себе волшебную сказку и рассказ о реальной истории России в ХХ веке.
Не надо было трогать дуб! Тогда бы ничего страшного и не случилось. А когда тронули, тут и началось. Из всех щелей полезла нечисть. Домовые и кабинетные – за наших гимназистов, нечисть – против. Перун мечет молнии на крыше, Кощей пытается проломить заколдованный круг, говорящий кот подкармливает русалку ворованной колбасой, второй закон Ньютона временно не работает, «Слово о полку Игореве» встает перед глазами, словно в формате 3D, а на самом деле наяву – помог волшебный растворитель… Хотите дальше? Сами читайте.
Школьная повесть в рассказах. История учебного года глазами разных учеников одного класса.Подходит читателям 11–14 лет.Полная версия издавалась под названием «Типа смотри короче».
Все смешалось в седьмом «А»: война и любовь, взрывы и катастрофы, сражения и… опять любовь. Такой уж это возраст — прыжок из детства в юность. Поход в кино с девочкой равносилен добыче Золотого Руна. Драка на пустыре по бессмысленности не уступает любой из мировых войн, а розы на пороге могут полностью изменить мир, пусть всего на несколько минут. Но окружающие взрослые всего этого не понимают. И слов, чтобы объяснить им, так мало. Потому что типа… смотри… ну, короче…Многие рассказы из этой книги входили в сборник «Шекспиру и не снилось», который в 2012 году стал одним из победителей Всероссийского конкурса на лучшее литературное произведение для детей и юношества «Книгуру».
Пристально вглядываясь в себя, в прошлое и настоящее своей семьи, Йонатан Лехави пытается понять причину выпавших на его долю тяжелых испытаний. Подающий надежды в ешиве, он, боясь груза ответственности, бросает обучение и стремится к тихой семейной жизни, хочет стать незаметным. Однако события развиваются помимо его воли, и раз за разом Йонатан оказывается перед новым выбором, пока жизнь, по сути, не возвращает его туда, откуда он когда-то ушел. «Необходимо быть в движении и всегда спрашивать себя, чего ищет душа, чего хочет время, чего хочет Всевышний», — сказал в одном из интервью Эльханан Нир.
Михаил Ганичев — имя новое в нашей литературе. Его судьба, отразившаяся в повести «Пробуждение», тесно связана с Череповецким металлургическим комбинатом, где он до сих пор работает начальником цеха. Боль за родную русскую землю, за нелегкую жизнь земляков — таков главный лейтмотив произведений писателя с Вологодчины.
Одна из лучших книг года по версии Time и The Washington Post.От автора международного бестселлера «Жена тигра».Пронзительный роман о Диком Западе конца XIX-го века и его призраках.В диких, засушливых землях Аризоны на пороге ХХ века сплетаются две необычных судьбы. Нора уже давно живет в пустыне с мужем и сыновьями и знает об этом суровом крае практически все. Она обладает недюжинной волей и энергией и испугать ее непросто. Однако по стечению обстоятельств она осталась в доме почти без воды с Тоби, ее младшим ребенком.
В сборник вошли рассказы разных лет и жанров. Одни проросли из воспоминаний и дневниковых записей. Другие — проявленные негативы под названием «Жизнь других». Третьи пришли из ниоткуда, прилетели и плюхнулись на листы, как вернувшиеся домой перелетные птицы. Часть рассказов — горькие таблетки, лучше, принимать по одной. Рассказы сборника, как страницы фотоальбома поведают о детстве, взрослении и дружбе, путешествиях и море, испытаниях и потерях. О вере, надежде и о любви во всех ее проявлениях.
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Некий писатель пытается воссоздать последний день жизни Самуэля – молодого человека, внезапно погибшего (покончившего с собой?) в автокатастрофе. В рассказах друзей, любимой девушки, родственников и соседей вырисовываются разные грани его личности: любящий внук, бюрократ поневоле, преданный друг, нелепый позер, влюбленный, готовый на все ради своей девушки… Что же остается от всех наших мимолетных воспоминаний? И что скрывается за тем, чего мы не помним? Это роман о любви и дружбе, предательстве и насилии, горе от потери близкого человека и одиночестве, о быстротечности времени и свойствах нашей памяти. Юнас Хассен Кемири (р.