Серийный любовник - [19]

– Сравнили! – возмущенно запыхтел Стас. – Какой-то там кран сорванный и труп в контейнере. Нет, Тамара, человек этот внешне, может, и приятный, но внутри насквозь прогнил. Или в мозгу у него тараканы размером с крысу.

– Это как? – удивленно открыла рот буфетчица. – Болезнь, что ли, такая есть?

– А как же! Шизофрения называется, не слыхали? – В глазах Крячко заблестели искорки смеха. – Как тараканы активизируются, так человек что-то вроде такой вот поездочки в железном ящике для своих близких устраивает.

– Да ну вас! – махнула рукой Тамара. – Я думала, вы серьезный человек, а вы так, пустомеля.

– Красавчик ваш – вот кто пустомеля, – назидательно произнес Станислав. – Вспомните, как он вам голову задурил. Было ему дело до того, что случится с вами, когда контейнер вскроют и обнаружат там труп? Ни хрена ему ни до кого дела не было. А ведь мы могли вас арестовать за покушение на убийство. Это-то хоть вы понимаете?

– И все же красивый портрет получился, – предпочла Тамара проигнорировать назидательную речь. – Спецы у вас здесь работают что надо. Идеальное сходство получилось.

Художник довольно потер переносицу и пустил рисунок на принтер. Гуров отправил Крячко провожать Тамару, велев организовать ей доставку до дома. Сам же забрал электронную копию портрета и листы из принтера и вернулся в кабинет. С капитаном Суровцевым они условились заранее, что, как только фоторобот будет готов, полковник перешлет копию во Владивосток, на личный номер Суровцева. Как только файл ушел, Суровцев тут же позвонил.

– Здравия желаю, товарищ полковник! – прокричал он в трубку. – Снимок получил, сейчас организую четыре бригады, они пойдут по знакомым Светланы. Возможно, в ее окружении найдется человек, схожий с фотороботом.

– Отличный план, – одобрил Гуров. – В долгий ящик не откладывайте, мы тоже сидеть сложа руки не будем. Пройдемся по общаге, быть может, кто-то опознает нашего деятеля.

На этом разошлись и встретились снова только в пять часов вечера. К этому времени с опознанием закончили и в Москве, и во Владивостоке. Сказать, что новый опрос ничего не дал, – значит ничего не сказать. В общежитии проторчали часа два, опросили всех, кого смогли застать на месте. Комендант вглядывался в портрет минут двадцать, напрягал подпорченную алкоголем память, но в итоге заявил, что лицо с портрета даже смутно знакомым ему не кажется. И вообще, он уже сильно сомневается, что сдавал кому-то комнату. Даже предположил, что кто-то из студентов над ним подшутил, подсунув конверт с номером пятьсот пять.

Гуров напомнил, что в конверте были деньги, вряд ли чувство юмора студентов распространяется настолько далеко, чтобы ради шутки расстаться с немалыми деньгами. Тогда комендант посоветовал попытать счастья у бывших жильцов. Текучка есть и у них в общаге, заявил он. Может, удастся найти того, кто присоветовал жильцу-невидимке снять комнату у Подольского. Такое случалось не раз. Выезжает человек, освобождает комнату и рекомендует это жилье кому-то из знакомых, кто в тот момент как раз ищет, где бы угол снять. Он и список передал, в котором фиксировал, когда человек заселился и выселился. Кое-где и новые адреса значились, остальных же можно было найти через делопроизводителя университета. Полковники так и сделали. Поехали в университет и в короткий срок получили номера телефонов студентов, когда-то числившихся у Подольского.

Напарники объездили половину Москвы, посетили всех, кто в интересующий их период жил в общежитии на Шелковичной, но в настоящее время оттуда съехал. Пробили все возможные базы МВД и ГИБДД, разослали ориентировку во все отделения полиции Москвы и области. Несмотря на все усилия, идентифицировать человека со снимка ни по одной базе не удалось.

Отчет капитана Суровцева не особо отличался от отчета Гурова. Родители Светланы мужчину с фоторобота никогда не видели. На работе у девушки он не появлялся. Друзья и знакомые о нем ничего не слышали. В одном месте Суровцеву показалось, что удача наконец-то решила повернуться к нему лицом. Он даже воодушевился. Коллега Светланы по офису вдруг вспомнила, что видела ее в кафе возле центрального городского парка. Было это за месяц до исчезновения девушки. Светлана была там с парнем, и, по мнению коллеги, сходство с фотороботом прослеживалось.

Суровцев поехал в кафе. Он надеялся, что мужчина с фоторобота окажется в кафе завсегдатаем или хотя бы примелькаться успеет, но нет, официанты его не узнали, бармен тоже, а уж у них на лица память не хуже, чем у оперов. Зацепка не сработала, и новых отыскать не удалось. Куда двигаться дальше, Суровцев понятия не имел, впрочем, как и Гуров. В итоге разошлись ни с чем. Суровцев отправился на ковер к своему начальству, а Гуров и Крячко – на доклад к генералу Орлову.

Секретарша Верочка встретила полковников сердитым взглядом.

– Кто тебя так рассердил, красавица? Покажи мне этого человека, и я его в порошок сотру, – шутливо проговорил Стас.

– С себя начните, – проворчала Верочка. – Вы – моя головная боль.

– Мы? Это Гуров, что ли? Признавайся, Лева, ты почто боярыню обидел? – Крячко знал: если у Верочки настроение испортилось, исправить положение можно только шуткой. Женщина она смешливая, хорошую шутку всегда поддержит. – Вот что, дружище, дуй-ка ты за шоколадкой, а с генералом я сам разберусь.