Серьги с алмазными бантами - [93]

Поручик смотрел на свои приобретения. Наверное, он мог себя поздравить, ведь дела теперь худо-бедно, но закончены. Щеглов помнил это распятие на бархатной ленте, оно красовалось в вырезе траурного платья мадам Леже – под этим именем жила в России старшая Триоле. Щеглов заглянул на внутреннюю поверхность обручального кольца и прочёл: «Франсуаза де Обри». Он спрятал свои покупки в карман. Оба убийцы – мучитель и отравительница – скончались, все драмы пришли пусть и не к закономерному, но завершению, что ж, пора возвращаться в полк.

Глава тридцать пятая Едем в Вену

– Элен, ты же обещала не сидеть с такой драматической миной на моих знаменитых приёмах, – прошептала Доротея на ухо подруге, замершей в своём любимом кресле под портретом Талейрана. – Сейчас я закрываю тебя своей юбкой, но, когда я отойду, ты вновь должна улыбаться.

– Хорошо, как скажешь, – отозвалась Елена и старательно растянула губы.

– Ну, лучше так, чем никак, – хмыкнула графиня де Талейран-Перигор, скептически пожав плечами. – Ладно! Все вроде бы заняты разговором… Слава богу, что дядя наконец-то вернулся, пусть сам и развлекает своих гостей. Пойдём ко мне в кабинет, отдохнём немного.

Доротея ухватила подругу под руку, и они ускользнули в маленький боковой коридорчик. Как часто за последние месяцы скрывалась Елена в кабинете подруги от докучливого внимания кавалеров, а сейчас ей было нужно уйти от общества, снять маску и побыть самой собой.

– Коньяк будешь? – осведомилась Доротея.

– Буду, – призналась Елена. Она совсем пала духом, ей хотелось сесть и заплакать.

– На, выпей, – графиня протянула ей бокал и, отпив глоток из своего, спросила: – Ты уверена, что Василевский уехал в Россию?

– Он сам сказал, где будет ждать ответа от моего брата. В Петербурге! – объяснила Елена. Она не могла понять, к чему клонит Доротея.

– Я уверена, что княгиня Багратион отправилась именно в Вену. Если Василевский вернулся в Россию, значит, они расстались. Этого ты добилась! После всего случившегося ты больше не можешь обижаться на графа за то, что он тебя не узнал. Он спас твоего ребёнка – это всё меняет. – Доротея с любопытством взирала на подругу. – Чем же он тебе на сей раз не угодил?

– Отказался принять мои решения о судьбе Мари, – с горечью призналась Елена. – Когда Александр догадался, что я не собиралась открывать ему правду об его отцовстве, мне показалось, что он вот-вот убьёт меня.

– Ох, это такой тонкий вопрос… С мужчинами невозможно предугадать, как они поведут себя, узнав об отцовстве. Но теперь ты знаешь чувства этого конкретного мужчины, и что ты собираешься делать?

Елена не спешила с ответом. А начав говорить, как будто бы рассуждала вслух:

– Я кое-что поняла за последние дни: случись мне начать сначала, поступила бы точно так же. Вышла бы за Армана и приняла бы его наследство для Мари. Моя девочка не принадлежит никому из нас и имеет право на счастье. Ей, ещё не родившейся, встретился замечательный друг, он удочерил её в утробе матери, и пусть всё так и останется. – Елена поднялась, поставила пустой бокал на стол и твёрдо добавила: – А я буду жить, не оглядываясь на мужчин!.. Давай займёмся нашим делом. Не забудь, что завтра мы встречаемся со Штерном!

– Ну, это я уж точно не забуду, – отозвалась Доротея.

Они обе так увлеклись своей новой идеей – покупкой английских платьев у загадочного поставщика мистера Штерна.

Первой на улицу Гренель приехала Доротея, а через четверть часа появились и нотариус с мистером Штерном, оказавшимся уже немолодым высоким брюнетом с красиво посеребрёнными висками. Трике представил гостя дамам и вопросительно глянул на Елену. Та попыталась объяснить, зачем им с Доротеей понадобилась эта встреча.

– Мистер Штерн, насколько я знаю, вы являетесь поставщиком английских платьев с тонкой вышивкой, – начала она, но гость сразу её поправил:

– Ваше сиятельство, это не совсем так, я лишь развожу эти наряды по столицам Европы, а на самом деле этой своеобразной коммерцией занимаются несколько дам, объединивших свои капиталы и усилия, но я не в праве без особого разрешения называть вам их имена.

– Боже, неужели я до этого дожила, и у женщин наконец-то не будут отбирать то, что они получили от родителей, а позволят самим распоряжаться своими деньгами?! – воскликнула Доротея. Она вскочила со стула, но, увидев изумление на лицах мужчин, села на место и улыбнулась. – Господа, извините мою горячность, но поймите девушку, которая целый год была самой богатой невестой Европы, а потом, выйдя замуж, стала рядовой замужней дамой, не имеющей никаких прав.

Услышав такое крамольное заявление, месье Трике, покраснел, но Штерн лишь улыбнулся и заметил:

– Мадам, у меня есть несколько доверительниц, которые сами распоряжаются семейным достоянием, но для этого их мудрые родители предусмотрели выгодный для дочерей брачный договор. Такой документ никогда не поздно подписать. Поговорите со своим супругом, возможно, он пойдёт вам навстречу.

– Отличная идея, только нужно говорить не с мужем, а с его дядей. Именно он и составлял предыдущий договор. Пусть теперь составит новый или решит вопрос как-нибудь иначе, – откликнулась Доротея, и глаза её загорелись.