Серьги с алмазными бантами - [35]

– А девушка сюда приезжала? Молодая, блондинка, зовут Елена? – с надеждой спросил Александр.

– Нет, такой не было. Я здесь с начала войны один живу, дом охраняю, всю остальную прислугу граф в южные имения отправил.

Пришлось Александру ехать обратно. Он не знал, что теперь делать: последняя ниточка, ведущая к его невесте, оборвалась.

Василевский успел вернуться в полк за три дня до начала наступления, а ещё через день в часть прибыл почерневший от горя Алексей Черкасский. Тот коротко сказал, что его жена погибла на пути в Англию. Князя не стали тревожить расспросами, а Василевский поблагодарил судьбу, что у него самого осталась хоть слабая, но надежда.

Первого января 1813 года русские войска переправились через Неман, и Россия начала свой Освободительный поход. Войска генерала Милорадовича, как всегда, шли в авангарде русских войск, и обоих друзей это устраивало. Только Александр не оставлял надежды найти свою возлюбленную, а Алексей, похоже, хотел лишь одного – сложить голову на поле брани.

Глава тринадцатая Завещание

– Похоже, что я сам себя сглазил, – признался барон Тальзит. – Когда я пообещал Щеглову разыскать вас и уговорить подать заявление с обвинением против князя Василия, я ещё подумал, что благие намерения не всегда приводят к результату. Так и вышло – вы мне отказали.

Эта тирада, обращённая к графине Апраксиной, должна была тактично усовестить почтенную даму, но та лишь замотала головой. Графиня казалась такой мягкой и домашней – пухленькая голубоглазая старушка в сером шёлке и пышном кружевном чепце, но видимость, как всегда, была обманчива. Сейчас глаза Апраксиной приобрели стальной отлив, а губы осуждающе поджались.

– Простите, Александр Николаевич, но вы поступили очень неосмотрительно, – заявила графиня. – Вы вынудили Ивана Фёдоровича привезти вас сюда. А если бы за вами кто-нибудь проследил? Вы ведь понимаете моё положение?!

Разговор у них получался, как у слепого с глухим: Тальзит растолковывал графине, что в качестве предводителя уездного дворянства он обязан расследовать случившееся в Ратманово, а Апраксина упрекала его в том, что он рискует жизнями собственных крестниц. Конечно, если бы барон не прижал как следует домоправителя, не припугнул бы того судом, то никогда бы не нашел Отрадное – имение, где скрывались княжны со своей тётушкой. Но ведь сделал это Тальзит с благими намерениями, а вот старая графиня видела в его поступках лишь опасность для своих подопечных. Ну, как её убедить в обратном?..

– Евдокия Михайловна, давайте обсудим всё ещё раз, но уже спокойно, – предложил барон. – Я буду излагать дело так, как видит его закон, а вы, если сочтёте нужным, сможете меня поправить… Идет?

Апраксина неохотно кивнула. Да, ничего не скажешь, крепкий орешек!..

Тальзин повторил самое главное:

– Генерал-губернатору стало известно о случившейся в Ратманово трагедии. Он поручил мне – уездному предводителю дворянства – расследовать это дело и доложить. Вы понимаете, что я не могу игнорировать приказ генерал-губернатора?

Апраксина закатила глаза, словно её терпение подвергается ужасному испытанию, и ворчливо заметила:

– Ну, вот и расследуйте! Зачем вам я?

– Надо установить истину, а для этого мне требуются факты. Нужно ваше изложение событий, написанное по всей форме и заверенное вашей подписью, всё остальное – это россказни и слухи.

Апраксина совсем погрустнела, она больше не щетинилась, как ёж, теперь в её глазах стояла печаль.

– Александр Николаевич, вы разве не понимаете, что делаете со мной и с девочками? – тихо спросила графиня.

– А что я делаю?

– Вы отдаете своих крестниц в руки убийцы, а меня на старости лет посылаете в тюрьму! Вы что, не понимаете, что я – преступница, которая увезла сирот от их законного опекуна? Вы ведь даже не имеете права скрыть перед судом место нашего пребывания. Если бы вы его не знали, было бы лучше!

Так вот в чём дело! Барон наконец-то понял. Старая дама поверила словам князя Василия, а ведь на самом деле всё выглядело отнюдь не так однозначно, и Тальзит пошёл ва-банк:

– С чего вы решили, что князь Василий – законный опекун княжон? – спросил он. – Вы видели завещание Алексея Черкасского?

– Нет, – опешила Апраксина.

– Ну, вот вы всё сами себе и объяснили. Я уверен, что ваш племянник не мог назначить опекуном своих сестёр человека, которого откровенно не любил.

– Да, Алекс ещё весной написал, чтобы мы не принимали князя Василия в Ратманово, – подтвердила старая графиня. Теперь её голос звучал бодрее. – Вы думаете, что князь Василий нам солгал?

– Я считаю, что он выдал желаемое за действительное. Спору нет, как старший из наследников мужского пола он унаследует майорат Черкасских, но это – подмосковные имения и по дому в обеих столицах. То, что принадлежало лично Алексею, должно отойти либо по завещанию, либо по закону: ближайшим родственникам – жене и сёстрам.

– Но опекунство? – вновь напомнила Апраксина. – Как быть с ним?

– Если завещание князя Алексея не найдут, вы можете наравне с Василием Черкасским ходатайствовать перед государем об опекунстве над княжнами. Я думаю, что вам скорее пойдут навстречу, чем князю Василию. Он – одинокий мужчина, а вы почтенная дама – фрейлина Екатерины Великой.