Серьги с алмазными бантами - [32]

– Просыпайся, дорогая, карету уже закладывают, скоро тебе выезжать, – сказал он и посторонился, пропуская к хозяйке Машу. В последний раз оглянувшись на лежащую в постели жену, Арман вышел из комнаты.

– Поздравляю вас, барышня, – торжественно произнесла Маша. Она стояла над хозяйкой с кувшином для умывания.

Елена сладко потянулась, каждая частичка её тела пела. Она откинула одеяло и, не стесняясь своей наготы, встала.

– Я принесла тёплую воду, давайте я вас оботру, – предложила Маша.

Горничная быстро обтерла Елену, а потом помогла одеться и расчесать волосы. Надев шубы, они обе вышли на крыльцо. Во дворе маркиз разговаривал с маршалом Неем. Увидев жену, Арман извинился перед собеседником и поспешил к ней.

– Дорогая, вернёмся в дом, мне нужно передать тебе документы.

Маркиз взял Елену под руку и провёл обратно во флигель. На подоконнике в спальне лежал большой белый конверт, Арман протянул его жене.

– Элен, здесь лежат наше свидетельство о венчании и мое завещание. Тут же приложено письмо к моему нотариусу Трике в Париже, он введёт тебя в курс всех моих дел. Положись во всём на маршала Нея. Пообещай, что станешь беречь себя и родишь мне наследника или наследницу, а сама проживёшь долгую жизнь и будешь счастлива. – Маркиз поцеловал жену и попросил: – Никогда не носи по мне траур. Я хочу, чтобы моя любовь к тебе осталась светлой.

Елена отвечала на его поцелуи, но из глаз её текли слёзы, она не могла смириться с тем, что они расстаются навсегда.

– Пожалуйста, останься в живых! Я не могу тебя потерять! – всхлипывала она.

– Сделаю всё, что возможно. Если судьба позволит мне исполнить свой долг и выжить, я вернусь к тебе, – пообещал Арман. – Но знай, благодаря тебе я пережил такое счастье, какое многим людям не выпадает и за всю жизнь. Береги себя и нашего ребёнка, и будьте счастливы.

Маркиз сам положил белый конверт с документами на дно саквояжа, обнял плачущую Елену и повёл её к карете. На козлах сидели Жан и крестьянин в коротком дублёном тулупчике, Маша ждала хозяйку на крыльце, а у дверцы кареты стоял маршал Ней. Увидев молодожёнов, он шагнул им навстречу и протянул Елене письмо.

– Мадам, вот записка к моей жене, но это простая формальность, Аглая в любом случае примет под своё покровительство супругу маркиза де Сент-Этьена. Отдаю вас в самые надёжные руки! Не волнуйтесь ни о чём, езжайте спокойно.

Ней поцеловал Елене руку, попрощался и отошёл к своему коню, которого ординарец держал наготове. Кавалеристы окружили маршала, и небольшой отряд ускакал на запад.

Арман в последний раз прижал жену к сердцу и усадил в экипаж.

– До свидания, любимая, давай надеяться на лучшее, – предложил он и, захлопнув дверцу, дал сигнал Жану.

Карета тронулась, выехала за ворота, а потом исчезла за поворотом дороги. Арман ещё долго стоял на опустевшем дворе, как будто прощался с исчезнувшим счастьем.

Потом он пошёл к офицерам, пора было поднимать полк, впереди их ждало сражение. На рассвете конные егеря выехали на соединение с армией под селом Красным.

Их знаменитые зелёные мундиры и чёрные медвежьи шапки в предстоящем бою должны были послужить приманкой авангарду русской армии, чтобы дать выйти из окружения императору Наполеону.

Глава двенадцатая Бой под Красным

Авангард русской армии с боями прогнал французов до сгоревшего Смоленска. Продовольствия, которое ожидали найти в этом городе французы, там не оказалось. Голодная Великая армия теряла человеческий облик, о боеспособности и говорить было нечего, поэтому Наполеон принял решение выводить войска в Польшу, где вдоль границы у него имелись склады с продовольствием. Истощённые, потерявшие большую часть лошадей французы вышли из Смоленска, направляясь на запад, и тогда Кутузов захлопнул ловушку – приказал перекрыть дорогу.

Вечером накануне выступления Милорадович отпустил своих адъютантов отдыхать, наградив ящиком французского коньяка, реквизированного из захваченного обоза. Очень довольные, Василевский и Миних отправились в избу, отведённую им на постой.

Печь в горнице натопили так сильно, что оба адъютанта расстегнули мундиры. Две бутылки коньяка они уже выпили и находились в самом приятном расположении духа, когда вдруг дверь отворилась и в избу вошёл высокий худой брюнет в гусарской форме. Александру показалось, что он увидел привидение: перед ним стоял приятель по Вильно – погибший под Бородино светлейший князь Алексей Черкасский.

– Бог мой!.. Черкасский!.. Ты живой? – неуверенно спросил Александр.

– Живой, – подтвердило «привидение» и усмехнулось такой знакомой лукавой улыбкой.

Какое же это оказалось счастье – война не только забирала, но и возвращала, и Василевский суеверно поверил, что судьба посылает ему знак, и он обязательно разыщет свою Елену!

Александр обнял друга. Черкасский был худым, как скелет, но сила в его руках оказалась прежней. Князя познакомили с бароном Минихом и пригласили к столу. Алексей, не вдаваясь в подробности, рассказал, что был ранен под Бородино, потом долго лечился, а теперь вернулся в строй и назначен третьим адъютантом генерала Милорадовича. Вот уж за что следовало выпить!