Сергей Дурылин: Самостояние - [73]
Закончив в Болшеве монографию о Нестерове, Дурылин понимает, что написана она не так, как хотелось и как надо бы. Но и эта, подвергнутая самоцензуре редакция вряд ли увидит свет. «Я окончил книгу о М. В. Нестерове, — сообщает он в 1945-м в письме П. П. Перцову. — В ней 1400 ремингтонных страниц. Какая бы ни ожидала её судьба, я сделал то, что хотелось всегда Михаилу Васильевичу — написал книгу о нём, начав её — легко сказать! — в 1923 году!»[441] В рукопись Сергей Николаевич вложил листок с такой записью:
ПОСВЯЩАЕТСЯ ИРИНЕ АЛЕКСЕЕВНЕ КОМИССАРОВОЙ-ДУРЫЛИНОЙ
В этот труд о МИХАИЛЕ ВАСИЛЬЕВИЧЕ НЕСТЕРОВЕ, горячо тебя любившем и глубоко уважавшем, вложено тобою столько любви, заботы и всяческой помощи, что если б не было тебя около писавшего эту книгу, не было бы и этой книги. Твоё имя должно поэтому стоять на первой её странице, — и с твоим именем должна эта книга идти в жизнь.
Твой С. Дурылин Болшево 1945 год, 5 мая В. Суббота[442]
Более счастливая судьба у другой монографии Дурылина — «Мария Николаевна Ермолова», вышедшей к столетию артистки. С юности восторженный поклонник гениальной актрисы, он помнил рассказы своей мамы о маленькой Машеньке — ученице балетного училища, с которой она тогда познакомилась. Василий Алексеевич Кутанов — отец Анастасии Васильевны — был первой скрипкой в оркестре мецената Шиловского и «обладал ходами в мир театральный». Не разрешив Настеньке учиться в балетном училище, он разрешал ей бывать там на репетициях. Был он знаком и с отцом актрисы — Н. Д. Ермоловым, суфлёром Малого театра. Собранный за многие годы материал о великой Ермоловой составил более двадцати папок. «Невозможно перечесть тех устных сообщений, бесед, разъяснений, наблюдений, посвящённых Ермоловой, которыми обогащена эта книга благодаря заботе друзей и знакомых великой артистки», — отметил Дурылин в предисловии к книге. Сохранилась копия его письма Александре Александровне Яблочкиной, с благодарностью за письмо-воспоминание и подарок — афишу Ермоловой. Многочисленные статьи, доклады, речи Дурылина на юбилеях вылились в фундаментальный труд, написанный живо, эмоционально, получивший единодушную признательность читателей, критиков, собратий по науке и до сих пор не утративший своей ценности. За монографию «Мария Николаевна Ермолова» Дурылин получил премию Академии наук СССР. Сергей Николаевич посвятил книгу памяти своей матери. Успел Сергей Николаевич подготовить сборник «Мария Николаевна Ермолова. Письма. Из литературного наследия. Воспоминания современников», который вышел через год после его смерти.
Участвует Дурылин и в коллективных изданиях Института мировой литературы, Института истории искусств, Академии наук СССР, где публикуются его комментарии к письмам Гоголя, Ермоловой, Щепкина; пишет для многотомной «Истории русского театра» разделы о Крылове, Пушкине, Гоголе, Лермонтове, ряд глав для «Истории советского театра»… Коллеги по Институту истории искусств АН СССР отмечали, что Дурылин составил такой развёрнутый план сложнейшего тома истории русского театра XIX века, что работать по нему было уже легко.
В Большом зале Дома актёра ВТО 6 марта 1948 года состоялась премьера оперы «Барышня-крестьянка». Либретто на сюжет Пушкина написал Дурылин, музыку — Ю. С. Бирюков.
Статьями в журналах и газетах Дурылин откликался на юбилейные даты, хотя к этой своей деятельности относился достаточно критически. «Юбилеи кормят, но и отнимают все силы, — пишет он П. П. Перцову. — А я ведь что напишу, то и съем, какую лекцию прочту, ту и съем. У меня нет никаких иных источников существовать»[443]. Юбилейные статьи отнимали не только силы, но и время, необходимое для написания монографий и крупных исследований.
Работая в 1940 году над книгой «Островский и русская действительность его времени», Дурылин возвращается мыслью к своим запискам 1924-го, в которых он сетует на необъективность драматурга, у которого купцы все — или дураки, или самодуры, или чудаки. А где же Третьяковы, Сапожниковы, Мамонтовы и другие образованные и культурные купцы, много сделавшие для своей страны? «Я знал четвёртые, пятые поколения московских купцов с наследственной давней культурой. На Афоне русское монашество возрождено в 50–60-х гг. русскими купцами. Преп. Серафим, оптинские Моисей и Антоний, афонские Иероним и Макарий — люди, с которыми беседовали и перед коими повергались ниц Гоголь, Ив. Киреевский, К. Леонтьев, — были купеческие дети. В этих подвижниках из купцов был и подлинный религиозный дух, и тонкий, мистический ум, и широкий, смелый, почти государственный, административно-практический захват и сила. Стоит вспомнить возрождение „Русика“ на Афоне, создание „Нового Афона“, обновление „Оптиной пустыни“. Стоит припомнить старообрядчество и „купца“ в нём. Стоит вспомнить „хлудовскую“ псалтырь и библиотеку, издания и картины К. Солдатенкова, домашний театр, Абрамцево, „русскую оперу“ и Архангельскую дорогу Саввы Мамонтова и множество „купеческих“ — очень старых — культурных учреждений Москвы, чтобы понять, какую действительно „глупость“ о купцах представляли и представляют доселе на сцене! <…> Помню, конечно, что без „глупости“ писали Мельников и отчасти Лесков»
Федор Дмитриевич Крюков родился 2 (14) февраля 1870 года в станице Глазуновской Усть-Медведицкого округа Области Войска Донского в казацкой семье.В 1892 г. окончил Петербургский историко-филологический институт, преподавал в гимназиях Орла и Нижнего Новгорода. Статский советник.Начал печататься в начале 1890-х «Северном Вестнике», долгие годы был членом редколлегии «Русского Богатства» (журнал В.Г. Короленко). Выпустил сборники: «Казацкие мотивы. Очерки и рассказы» (СПб., 1907), «Рассказы» (СПб., 1910).Его прозу ценили Горький и Короленко, его при жизни называли «Гомером казачества».В 1906 г.
Князь Андрей Волконский – уникальный музыкант-философ, композитор, знаток и исполнитель старинной музыки, основоположник советского музыкального авангарда, создатель ансамбля старинной музыки «Мадригал». В доперестроечной Москве существовал его культ, и для профессионалов он был невидимый Бог. У него была бурная и насыщенная жизнь. Он эмигрировал из России в 1968 году, после вторжения советских войск в Чехословакию, и возвращаться никогда не хотел.Эта книга была записана в последние месяцы жизни князя Андрея в его доме в Экс-ан-Провансе на юге Франции.
Королева огромной империи, сравнимой лишь с античным Римом, бабушка всей Европы, правительница, при которой произошла индустриальная революция, была чувственной женщиной, любившей красивых мужчин, военных в форме, шотландцев в килтах и индийцев в тюрбанах. Лучшая плясунья королевства, она обожала балы, которые заканчивались лишь с рассветом, разбавляла чай виски и учила итальянский язык на уроках бельканто Высокородным лордам она предпочитала своих слуг, простых и добрых. Народ звал ее «королевой-республиканкой» Полюбив цветы и яркие краски Средиземноморья, она ввела в моду отдых на Лазурном Берегу.
Эта книга о человеке, который оказался сильнее обстоятельств. Ни публичная ссора с президентом Путиным, ни последовавшие репрессии – массовые аресты сотрудников его компании, отъем бизнеса, сперва восьмилетний, а потом и 14-летний срок, – ничто не сломило Михаила Ходорковского. Хотел он этого или нет, но для многих в стране и в мире экс-глава ЮКОСа стал символом стойкости и мужества.Что за человек Ходорковский? Как изменила его тюрьма? Как ему удается не делать вещей, за которые потом будет стыдно смотреть в глаза детям? Автор книги, журналистка, несколько лет занимающаяся «делом ЮКОСа», а также освещавшая ход судебного процесса по делу Ходорковского, предлагает ответы, основанные на эксклюзивном фактическом материале.Для широкого круга читателей.Сведения, изложенные в книге, могут быть художественной реконструкцией или мнением автора.
Тему автобиографических записок Михаила Черейского можно было бы определить так: советское детство 50-60-х годов прошлого века. Действие рассказанных в этой книге историй происходит в Ленинграде, Москве и маленьком гарнизонном городке на Дальнем Востоке, где в авиационной части служил отец автора. Ярко и остроумно написанная книга Черейского будет интересна многим. Те, кто родился позднее, узнают подробности быта, каким он был более полувека назад, — подробности смешные и забавные, грустные и порой драматические, а иногда и неправдоподобные, на наш сегодняшний взгляд.
Советские люди с признательностью и благоговением вспоминают первых созидателей Коммунистической партии, среди которых наша благодарная память выдвигает любимого ученика В. И. Ленина, одного из первых рабочих — профессиональных революционеров, народного героя Ивана Васильевича Бабушкина, истории жизни которого посвящена настоящая книга.
В. К. Зворыкин (1889–1982) — человек удивительной судьбы, за океаном его называли «щедрым подарком России американскому континенту». Молодой русский инженер, бежавший из охваченной Гражданской войной России, первым в мире создал действующую установку электронного телевидения, но даже в «продвинутой» Америке почти никто в научном мире не верил в перспективность этого изобретения. В годы Второй мировой войны его разработки были использованы при создании приборов ночного видения, управляемых бомб с телевизионной наводкой, электронных микроскопов и многого другого.
Литературная слава Сергея Довлатова имеет недлинную историю: много лет он не мог пробиться к читателю со своими смешными и грустными произведениями, нарушающими все законы соцреализма. Выход в России первых довлатовских книг совпал с безвременной смертью их автора в далеком Нью-Йорке.Сегодня его творчество не только завоевало любовь миллионов читателей, но и привлекает внимание ученых-литературоведов, ценящих в нем отточенный стиль, лаконичность, глубину осмысления жизни при внешней простоте.Первая биография Довлатова в серии "ЖЗЛ" написана его давним знакомым, известным петербургским писателем Валерием Поповым.Соединяя личные впечатления с воспоминаниями родных и друзей Довлатова, он правдиво воссоздает непростой жизненный путь своего героя, историю создания его произведений, его отношения с современниками, многие из которых, изменившись до неузнаваемости, стали персонажами его книг.
Та, которую впоследствии стали называть княжной Таракановой, остаётся одной из самых загадочных и притягательных фигур XVIII века с его дворцовыми переворотами, колоритными героями, альковными тайнами и самозванцами. Она с лёгкостью меняла имена, страны и любовников, слала письма турецкому султану и ватиканскому кардиналу, называла родным братом казацкого вождя Пугачёва и заставила поволноваться саму Екатерину II. Прекрасную авантюристку спонсировал польский магнат, а немецкий владетельный граф готов был на ней жениться, но никто так и не узнал тайну её происхождения.
Один из «птенцов гнезда Петрова» Артемий Волынский прошел путь от рядового солдата до первого министра империи. Потомок героя Куликовской битвы участвовал в Полтавской баталии, был царским курьером и узником турецкой тюрьмы, боевым генералом и полномочным послом, столичным придворным и губернатором на окраинах, коннозаводчиком и шоумейкером, заведовал царской охотой и устроил невиданное зрелище — свадьбу шута в «Ледяном доме». Он не раз находился под следствием за взяточничество и самоуправство, а после смерти стал символом борьбы с «немецким засильем».На основании архивных материалов книга доктора исторических наук Игоря Курукина рассказывает о судьбе одной из самых ярких фигур аннинского царствования, кабинет-министра, составлявшего проекты переустройства государственного управления, выдвиженца Бирона, вздумавшего тягаться с могущественным покровителем и сложившего голову на плахе.