Сережка — авдеевский ветеран - [9]
«Зайду к ним на работу, да и всё», — подумал Серёжка о Старике да Славке. Заходил же он раньше всякий раз, когда шёл мимо треста.
Но сначала Серёжка остановился перед легковыми машинами. Какой, скажите, уважающий себя мальчишка равнодушно пройдёт мимо легковой машины, даже если ей, этой легковушке, в понедельник исполнится ровно сто лет?
А тут одна рядом с другой стояли три новенькие «Волги» — две голубые и одна белая-белая, как молоко. Только они, видно, приехали издалека, потому что снизу были уж слишком забрызганы грязью. Конечно же, приехали издалека. Зачем, скажите, «Волга» на стройке? Так, баловство одно, подумал Серёжка.
Сначала он боком обошёл их, а чтобы обходить их не так просто, не без дела, пальцем провёл на каждой по полосе. Затем он чуточку полюбовался оленями, а потом вернулся к багажникам.
Присев на корточки около белой «Волги», он поплевал на измазанное грязью круглое окошко стоп-сигнала, потом задрал вельветку и полой осторожно вытер стекло. Он отошёл, чтобы не закрывать солнце, и в глаза ему брызнули сотни весёлых ярко-красных квадратиков.
Как делают такие стёкла? Серёжку всегда занимала тайна автомобильных стекляшек, под которыми переливается разноцветная сетка. «Надо в конце концов спросить у Куд-Кудаха», — подумал Разводчик.
Он протёр все остальные красные стёклышки, ещё раз полюбовался своей работой и неторопливо пошёл в трест. Оглядываясь, он с сожалением посмотрел на оленей. Конечно, хорошо бы и их протереть, но до них ведь не достанешь, а если залезть на колесо, то ещё, чего доброго, поцарапаешь значками краску на крыльях, и тебе потом так достанется, что, пока жить будешь, будешь помнить.
Серёга одним большим шагом одолел три щербатых каменных ступеньки, юркнул в дверь под рукой у какого-то дядьки, одетого, несмотря на жару, в зелёный плащ, увернулся в коридоре от деревянной треноги, которую несла девчонка в голубой блузе, и остановился перед дверью с небольшой табличкой: «Комитет ВЛКСМ».
За дверью был такой шум, как будто там стояла очередь за билетами в кино или за пивом, когда привозят его на стройку, и Серёжка хотел было уже повернуть обратно, но потом решил всё-таки заглянуть.
Он открыл дверь и ничего не мог понять. В комитете было столько народу, что все, видно, не уместились на стульях и сидели даже на подоконниках.
Славка тоже сидел на подоконнике, и лицо у него было такое, какое бывает, когда он сломает свой мотоцикл и никак не может его починить.
Серёжка хотел было прикрыть дверь, привстал на цыпочки и тут увидел Старика. Тот в самом центре длинного стола сидел за маленькой комитетской машинкой и очень быстро бил по клавишам.
«Только Старик так, наверное, и умеет, — в который раз подумал Серёжка. — Ловко отстукивает. Как барабанщик какой…»
Он, наверное, слишком долго любовался Стариком-барабанщиком, потому что Славка заметил его.
— А, сосед! — негромко сказал он. — Проходи, проходи… Может, дельное что подскажешь…
Он что-то сказал маленькому парню в комбинезоне, который сидел на мотоцикле, прислонённом к стене, и тот подвинулся на длинном седле, уступая место Серёжке. И Серёжка сел, потому что это было его законное место. Он всегда тут сидел, когда заглядывал к Славке.
Старик оторвался от машинки, потряс кистями рук, как будто они у него были мокрые, и громко сказал всем:
— Знакомьтесь. Это наш сосед. Серёжка Разводчик. — Он подмигнул Серёжке, потом оглядел парней. — Почему Разводчик? Потому что разводит голубей!..
Все в комнате громко засмеялись, хотя Серёжка ничего не видел в этом смешного, а маленький парень, который сидел с ним рядом, даже ткнул его пальцем в бок: ты, мол, даёшь!
— Разводчик, смотри ты, — сказал кто-то из угла басом. — Прямо заводчик!..
Все снова засмеялись, а рыжая девчонка, которую Серёжка давно уже заметил, потому что в комитете среди парней она была одна, звонко крикнула:
— А что? Будет заводчиком! Для кого же мы завод-то строим? Для него!..
— Богатый мужик будешь, Разводчик-заводчик, — снова сказал из угла тот, с басом.
— Заводчик Сергей Чашкин, — подмигнул Славка.
— Это не Фёдора ли нашего Чашкина? — спросил тот, с басом, глянув на Серёгу.
Но прежде чем Серёга успел ответить, Славка кивнул:
— Сынишка!..
— Мы вот тут сидим, воду льём, — хмуро сказал бас, — а Фёдор Чашкин рекорды ставит…
— Нужны ему твои рекорды! — громко сказал парень в комбинезоне — тот, что сидел рядом с Серёгой. — Очень нужны!.. Знаешь, где он их видел?..
— И не нужны, и видел, а ставит, — упрямо повторил бас.
Серёга подумал, почему это его отцу не нужны рекорды, и где же это он их, интересно, видел, и зачем же он их тогда ставит, если они ему не нужны — может, приказали? Но ничего подходящего придумать не смог — тут как раз все смотрели на него, подмигивали и посмеивались, так что Серёжка даже обрадовался, когда Старик их всех перебил.
— Ладно, — сказал он. — Хватит. Вам лишь бы делом не заниматься, а мне потом отдувайся за вас, выдумывай, сочиняй то, чего на самом деле не было и в помине…
— Да, давайте думать, — сказал Славка, и лицо у него снова стало такое озабоченное, что Серёжка даже пожалел Славку.
В комнате было тихо, потому что все стали думать. И Серёжка вздохнул и тоже стал думать.
