Серебряный Вихор - [8]

Мне надоело лежать, и я сел.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Голиас.

Я попытался понять, где мы находимся. Очевидно, на другом острове — холмистом, по сравнению с плоской Эей, которую вновь окутал туман. Я искоса глянул на своего товарища. Он растянулся на земле, тяжело дыша; по-видимому, тащить меня через пролив было не так-то легко. Его правая рука, которую я поленился переместить в тень, пока он спал, побагровела от ожога. Должно быть, ему было мучительно больно ею грести.

— Думаю, неплохо для экс-поросенка, — процедил я, даже не повернувшись к Голиасу и не давая никакой зацепки для продолжения разговора. Он пробормотал, что надо бы побродить по берегу, осмотреться. Едва он ушел, я поднялся и направился в противоположную сторону. Голиасу ясно, что я глупец и негодяй. Мысль о дальнейшем совместном путешествии была для меня нестерпима.

Остров представлял собой гору, выступающую из океана. Она была почти сплошь покрыта джунглями. Обитали на острове в основном дикие козы и разнообразные птицы. В прибрежных водах тоже водилась разная живность. Питаться можно было моллюсками, крабами и черепашьими яйцами. Жаль, что яйца нельзя было сварить. С вершины горы сбегали ручьи, так что недостатка в пресной воде не было.

Это все, что я узнал в первый день. Еще несколько дней занял поход вокруг острова. Нелегко было ступать по каменистому берегу босыми ногами. Проще было бы, конечно, взобраться на вершину и осмотреться, но я боялся нежелательных встреч в лесу. Эя научила меня осторожности.

Конечно, мне хотелось найти людей — лишь бы только не сталкиваться с Голиасом. Однако, увидев следы человека на влажном песке, я испугался. Для Голиаса они были слишком большие. Я и сам был бос, однако обычно следы босых ног наводят на мысль о дикарях. В джунглях живут и дикие племена. Судя по следам, здесь побывал один человек. Но поблизости могли оказаться сотни других. На всякий случай я спрятался в укромном месте.

Ночь я провел почти что без сна. Меня заботили не только следы. Здравый смысл боролся с суетной гордостью. Вопрос заключался в том, найду ли я в себе решимость явиться с повинной. Я уже обошел весь остров, но признаков цивилизации не обнаружил. Навряд ли сюда заглядывают мореплаватели. Значит, моим единственным попутчиком и — при случае — союзником остается Голиас. Если, конечно, он еще не отказался от меня…

Уныло позавтракав сырыми черепашьими яйцами, я вдруг подумал: не поздно ли я спохватился? Голиас, знаток морского дела, наверняка нашел способ покинуть остров. Обеспокоенный, я отправился его искать. Подошвы мои успели загрубеть, и потому я мог идти достаточно быстро.

Голиас выходил из моря после купания. Он приветствовал меня, как если бы мы расстались всего час назад. Но я не мог принять его радушие как нечто должное, молча. Я хмуро взглянул на него и небрежно бросил:

— Спасибо, что выручил. Я бы не стал с тобой возиться.

— Поживем — увидим, — ответил он, пожав плечами.

И это его я презирал как сумасброда! Человека, достойного только уважения. Теперь я считал, что не заслуживаю его доверия.

— Я собирался предать тебя и сам едва не лишился всего, — напомнил я. — Голиас ничего не ответил. Через силу задал я вопрос, который не давал мне покоя: — Конечно, приятно быть узнанным… Но как же тебе удалось отличить меня от остальных свиней?

Вокруг глаз его собрались морщинки, хотя сам он не улыбался.

— Там был только один черный поросенок с серебряной полосой на башке. Ясно было, что это ты.

Я ткнул пальцем в серебряную прядь у себя в волосах.

— Хорошо, что узнал по этой примете, а не по запаху, например…

Я надеялся, что Голиас теперь от меня не откажется, и все же решил показать свою независимость.

— Не исключено, что я опять тебя подведу… Стоит ли держаться вместе?

— А почему, как ты думаешь, я искал тебя? Ясно, что Делосец предназначил нас друг для друга. Давай держаться вместе — а там будь что будет!

Прежде чем я подыскал ответ, Голиас спросил:

— Ты обошел весь остров?

— Да, — кивнул я, — но ничего хорошего не обнаружил.

— А как насчет дурного?

Он с интересом выслушал мой рассказ о следах.

— Я, когда осматривал остров с горы, подумал, что здесь могут быть люди. Но я давно не посещал эту часть Архипелага и забыл, в какой стороне он от Эи.

Голиас задумчиво поглядел на гору.

— Следы, по-видимому, оставлены пришельцами.

Я вздохнул с облегчением.

— Так, значит, нам можно здесь обосноваться?

— Да, оказались мы здесь вполне обоснованно, — поправил он меня. — Неважно, что это за остров. Вся штука в том, как отсюда выбраться.

Пока я ломал над его словами голову, он снял набедренную повязку. Складки ее скрывали нож в изъеденных солью кожаных ножнах. Вытащив из ножен клинок, Голиас рассек лоскут надвое и протянул мне половину.

— Мужчина, — заявил он, — может держать все в голове, кроме пищи и штанов.

Пройдя сквозь чудесные превращения на Эе, я остался совсем без одежды. Это усиливало во мне чувство беспомощности. Обмотав вокруг бедер кусок полотна, я почти обрел прежнюю уверенность в себе.

— А как тут насчет еды? — поинтересовался я, закрепляя концы повязки узлом. — Так и будем питаться сырятиной?