Серебряный гром - [4]

А я скажу: она со мною,

Свобода грозная моя!

Совсем моей, совсем иною

Жизнь начинается, друзья!

1943

«Любовь, о любовь, ты опять, опять!..»

Любовь, о любовь, ты опять, опять!

Следя за губами твоими,

Я против желанья начну повторять

Такое чужое имя.

О стыд! Мне бы надо глаза отвести

От пламени этих глаз

И — сил не хватило. Сердце, прости,

Жажда замучит нас.

Куда же мне деться, — скажи, научи,

Ответь — что же делать мне

В не знающей сна раскаленной ночи,

В не знающем радости дне?..

Уснуть бы, проснуться и — сняло рукой,

Снова родной покой.

Все это правда, все это ложь,

Но их ведь разберешь.

Я счастья хочу, и смеется оно:

Мол, я не тебе суждено,

А ты притворись, притворись навсегда,

Что ты холодна и горда.

Ты это умела? Сумей же и впредь

В притворстве прожить и во лжи умереть.

1943

Ночь на 6 августа

В каком неистовом молчанье

Ты замерла, притихла, ночь!..

Тебя ни днями, ни ночами

Не отдалить, не превозмочь.

Взволнованною тишиною

Объята из конца в конец,

Ты внемлешь надо всей страною

Биенью всех ее сердец.

О, как же им была близка ты,

Когда по небу и земле

Промчались первые раскаты

О Белгороде и Орле.

Все вдохновенней, все победней

Вставали громы в полный рост,

Пока двенадцатый, последний,

Не оказался светом звезд.

И чудилось, что слезы хлынут

Из самой трудной глубины, —

Они хоть на мгновенье вынут

Из сердца злую боль войны!

Но время это не настало,

Лишь близко-близко подошло.

Ты не впустую, ночь, блистала —

Нам от тебя и днем светло.

В нас тайный луч незатемнимый

Уже до дрожи напряжен.

Ты стала самою любимой,

Не подберешь тебе имен.

1943

Осенние леса

«Какое уж тут вдохновение — просто…»

Какое уж тут вдохновение — просто

Подходит тоска и за горло берет.

И сердце сгорает от быстрого роста,

И грозных минут наступает черед,

Решающих разом — петля или пуля,

Река или бритва, но наперекор

Неясное нечто, тебя карауля,

Приблизится произнести приговор.

Читает — то гневно, то нежно, то глухо,

То явственно, то пропуская слова,

И лишь при сплошном напряжении слуха

Ты их различаешь едва-едва.

Пером неумелым дословно, построчно,

Едва поспевая, ты запись ведешь,

Боясь пропустить иль запомнить неточно…

(Петля или пуля, река или нож?..)

И дальше ты пишешь, не слыша, не видя,

В блаженном бреду не страшась чепухи,

Не помня о боли, не веря обиде,

И вдруг понимаешь, что это стихи.

1943

«Хоть не лелей, хоть не голубь…»

Хоть не лелей, хоть не голубь,

Хоть позабудь о нем —

Оно пускает корни вглубь,

И это день за днем.

То, что запало нам в сердца,

Как хочешь назови,

Но только нет ему конца,

Оно у нас в крови.

Все больше мы боимся слов

И верим немоте.

И путь жесток, и век суров,

И все слова не те.

А то, о чем молчим вдвоем,

Дано лишь нам двоим.

Его никак не назовем,

Но неразлучны с ним.

«Говорят, от судьбы не уйдешь…»

Говорят, от судьбы не уйдешь.

Ты над этим смеешься? Ну что ж,

Покажи мне, любимый, звезду,

По которой тебя не найду,

Покажи мне, любимый, пути,

На которых тебя не найти,

Покажи мне, любимый, коня,

Которым объедешь меня.

1943

«Жил тигренок, числясь в нетях…»

Жил тигренок, числясь в нетях,

Это хитрому с руки,

Чтоб забыли: в лапках этих

Подрастают коготки.

Если будут люди трогать,

Мучить или целовать —

Покажи точеный коготь,

Раз и навсегда отвадь.

Пусть летит тебе вдогонку

Восхищенье и хула.

Выходить пора тигренку

На серьезные дела.

8 апр. 1943

«Но в сердце твоем я была ведь? — Была:…»

— Но в сердце твоем я была ведь? — Была:

Блаженный избыток, бесценный излишек…

— И ты меня вытоптал, вытравил, выжег?..

— Дотла, дорогая, дотла.

— Неправда. Нельзя истребить без следа.

Неясною тенью, но я же с тобою,

Сквозь горе любое и счастье любое

Невольно с тобою — всегда.

1943

«Молчи, я знаю, знаю, знаю…»

Молчи, я знаю, знаю, знаю.

Я точно, по календарю,

Припомню все, моя родная,

И за тебя договорю.

О скрытая моя соседка,

Бедой объятая душа!

Мы слишком часто, слишком редко

Встречаемся, всегда спеша.

Приди от горя отогреться.

Всем сердцем пристальным моим

Зову тебя: скорее встреться,

Мы и без слов поговорим.

Заплачь, заплачь! Ведь я-то знаю,

Как ночь бродить по пустырю.

До счастья выплачься, родная,

Я за тебя договорю.

1943

Поэту-горцу

К. К.

Когда ты стиснешь кулаки и зубы,

Склоняя голову, — ты так хорош!

Гляжу и повторяю: любо, любо!

(Ты тихих слов не разберешь.)

Когда ж ты руки распахнешь и ветром

Меня охлынет с горной высоты,

Таким широким, прямодушным, щедрым, —

О как тогда прекрасен ты!

1943

Осенние леса

1

Боже, как светло одеты,

В разном — в красном, в золотом!

На лесах сказалось лето

В пламени пережитом.

Солнце душу в них вложило —

Летней радуги красу.

Семицветное светило

Рдеет листьями в лесу.

Отрешившийся от зноя,

Воздух сразу стал чужим.

Отстранивший все земное,

Он высок и недвижим.

А в лесах — за дивом диво.

Им не надо никого,

Как молитва, молчаливо

Легких листьев торжество.

Что красе их вдохновенной

Близкий смертный снежный мрак…

До чего самозабвенны,

Как бесстрашны — мне бы так!

2

Грустила я за свежими бревенчатыми стенами,

Бродила опустевшими лесами несравненными,

И светлыми дубровами, и сумрачными чащами,

От пурпура — суровыми, от золота — молчащими.

Я увидала озими, как в раннем детстве, яркими, —

Великодушной осени весенними подарками.

В неполитом, в неполотом саду твоем

   стояла я…

Пылают листья золотом, любой — как солнце малое: