Серебряные звезды - [119]

Мы касаемся колесами земли — летчик сразу же выключает зажигание. Самолет сходит с полосы и останавливается. Слышен шум стекающего струей бензина. Летчик движением руки приказывает открыть кабину: он одурманен запахом бензина.

Подбегают техники. Осматривают самолет, смотрят на нас. Наверняка думают, что было бы, если бы… Но это уже неважно: мы на земле, нам ничего не грозит, все кончилось хорошо.

На этом мои записи в дневнике полетов кончаются. В 1959 году я перешел на оперативную наземную службу. Этим первый период службы в авиации как бы закончился. Летал я немного. Следовательно, у меня не было большого опыта. Это не позволило мне стать военным штурманом высшего класса. И все же у меня осталось много приятных воспоминаний. Меня восхищают экипажи современных реактивных самолетов. Их физическая выносливость, умение выполнять задачи в различных условиях погоды, днем и ночью.

Я знаю секреты их работы. И хотя они в воздухе, а я на земле, мы все равно понимаем друг друга, когда говорим по радио или когда на экране радиолокатора я наблюдаю за их маневрами.

— Дать команду на старт, — сообщает мне штурман, который точно высчитал этот момент на планшете.

Зажигается зеленая лампочка на радиостанции, и в контрольном приемнике я слышу произнесенные мною слова: «Заря 215», я «Рассвет», для вас старт». Из громкоговорителя доносится ответ: «Вас понял».

Офицер связи с магнитофонной ленты сообщает, какая дежурная пара выслана на цель.

С этого момента все шумы, даже очень слабые, скрупулезно регистрируются магнитофоном, о чем свидетельствует мигающая лампа — «магический глаз».

С аэродрома долетает шум реактивного самолета. Видно, как вдоль освещенной взлетно-посадочной полосы передвигаются белый и зеленый огоньки. Через минуту шум утихает, а в радиорепродукторе знакомый голос сообщает: «Старт выполнил».

В ответ говорю: «Заря 215», я «Рассвет», для вас высота 8 тысяч, курс 230, время 6 минут».

Через несколько минут вижу на планшете новую черточку. Это самолет-цель.

Ночь. Темно. Два самолета с большой скоростью сближаются друг с другом. Я понимаю, зачем я здесь и почему называюсь «ответственным». Именно я и подчиненный мне штурман отвечаем в этот момент за безопасность обоих летчиков и за выполнение ими задания. Теперь только бы не прозевать нужный момент. Скорость высокая, и ошибка может быть большой. Все решают секунды.

На планшете разыгрывается то же, что и в воздухе, но здесь точки, а там настоящие самолеты и живые люди. «Задание выполнил, разрешите возвращаться», — раздается из громкоговорителя. Эти слова звучат как приятная мелодия. Вскоре над аэродромом с шумом появляются огни двух самолетов — они возвращаются после выполнения задания.

На командном пункте тишина. Тикают часы. Шумит громкоговоритель радиостанции. Однако напряжение не спадает. Через минуту может появиться новая цель.

Лампы бросают бледно-молочный свет на стол, на расставленные на нем навигационные приборы, планшеты, карты, чертежи. Окруженный телефонами, читаю книгу. Это успокаивает.

Звонит телефон. Дежурный врач из авиационной части докладывает о тяжелом случае. Состояние больного требует немедленной доставки его в госпиталь. Машина отпадает из-за большой удаленности. Остается только санитарный самолет. Смотрю в окно. Самолет стоит в ангаре.

Полет в таких условиях требует большой подготовленности экипажа и хорошего наземного обеспечения.

Время идет, а находящемуся в бессознательном состоянии человеку требуется срочная помощь. Действовать надо быстро. Доклад командиру, лаконичные распоряжения.

Разговоры веду сразу по двум телефонам. Прибыл экипаж, на ходу получает метеосводку. Механики уже вывели самолет из ангара и проверяют его. На аэродром въезжает вереница автомобилей, обеспечивающих ночной старт. Через минуту прожектор указывает самолету направление старта и гаснет. В том же направлении движутся цветные огни выруливающего на старт самолета.

— Можете принять санитарный самолет? — запрашиваю я аэродром назначения.

— Примем.

Хватаю ракетницу. Зеленая ракета вспыхивает на фоне темного неба. Усиленный рокот двигателя — и самолет медленно отрывается от земли, чтобы поскорее доставить больного в госпиталь.

С момента получения мною сообщения по телефону о несчастном случае не прошло и часа, а в гарнизоне уже совершил посадку военный санитарный самолет. Из санитарной машины на носилках выносят больного, помещают его в специальную кабину, и самолет летит в обратный путь.

На аэродроме огни обозначают взлетно-посадочную полосу. Кодовый маяк мигает, подчеркивая положение аэродрома. Полоса света от прожектора скользит по темному небу, задерживаясь на тучах.

Очередная метеосводка серьезно обеспокоила меня. Сила ветра увеличивается и доходит до границ допустимого. Ночь. Темнота. Я сознавал ту ответственность, которая ложилась на меня. Что будет, если ветер превысит допустимую силу и летчик не сможет справиться с машиной при посадке?

Однако времени для раздумий не было. Над горизонтом появились огни самолета. Машина сделала большой круг и медленно пошла на посадку; в потоке света прожектора мягко коснулась земли. Пилот — опытный летчик, за его плечами сотни часов в воздухе. Я с облегчением вздохнул.