Серебряные стрелы - [22]
И раньше замечал Александр Иванович, что Хрусталев посматривает да него как-то настороженно, но все надеялся, что доймет человек жизнь. Каждому хочется быть в ней не последним. По молодости и он, Игнатьев, думал, что все придет само собой. А потом увидел: не так-то просто открываются перед ним заветные двери. Не один год побарахтался, пока ума набрался. Все, оказывается, решают люди. И надо уметь с ними ладить, не наживать врагов. И не просмотреть, перед кем снять шапку…
— Казалось бы, что человеку надо? — продолжал развивать свою — мысль Хрусталев. — Живи и радуйся, делай свое дело с удовольствием и гордо неси голову. Так нет, иные начинают хитрить, тянуться перед газиком с начальством, козни друг другу строить, отходить на поворотах, как в марафонском беге…
Понял Игнатьев, против кого этот выпад. Приметил «правак», что ни одну командирскую машину не пропускал Александр Иванович, не отдав ей честь. Не важно, сидит там кто или не сидит, — лучше на всякий случай приставить ладонь к уху, а то, пока присматриваешься, и упустишь момент.
Слушал Игнатьев Хрусталева и недоумевал: с чего бы тому быть недовольным им? Ладно там дорогу бы ему перешел — другое дело. А ведь не раз пытался наладить с ним добрые отношения. Хотелось, чтобы этот надежный парень стал своим человеком. И соображает хорошо, и летает как бог, и все видит. Но в конце концов махнул Александр Иванович на него рукой. Пусть думает как хочет, от этого никому не жарко и не холодно. Пусть живет на здоровье со своим мнением. А потом хватится кума, когда ночь пройдет…
Никогда Игнатьев не вступал в такие открытые дискуссии. Ну, посмеяться там над лейтенантом, вспомнить давно минувшее, но чтобы вот так, на полном серьезе гвоздить — это не в его натуре. Потому и не было у него врагов. Счастливо человек на земле жил…
А Хрусталев не успокаивался:
— Что мы после себя оставим? Ну, проживем лет сто, тихонько отойдем в родной деревеньке, а через неделю нас забудут. Что были, что не были — ничего в мире не изменилось. — Хрусталев говорил «мы», а Игнатьеву казалось, что вопрос обращен по прямому адресу — именно к нему, и никому другому. — Их помнят, потому что оставили они после себя добро! А что оставим мы? Пройдет наш век, вырастут дети, внуки, и оглянутся они на своих ближайших предков, на их, то есть на наше с вами, время. Подумают же, наверное, кому памятники ставить? Не будет ли им стыдно за нас?
Молчал Игнатьев: вот уж не думал, что так повернется разговор. Благо звонок вовремя дали. Подхватили летчики планшеты и разошлись по домам.
Вроде и общий был разговор, но понял тогда Игнатьев, что мира между ними никогда не будет. Очень уж хорошо понимал его Хрусталев — не скроешься. Значит, отодвинуть его надо в сторону, обезвредить побыстрее этого сермяжника, пока он не наломал дров.
А как это сделать, Александр Иванович знал хорошо.
Глава XIII
Этот снег явился для Игнатьева неожиданней самой представительной комиссии. Там живые люди, можно с ними поговорить, а здесь все пути отрезаны. Он в небе. И не обойти, не уйти в сторону. Должен выложиться до конца, доказать, что ты что-то можешь и умеешь.
— Костик, самое главное — не ошибись с четвертым разворотом. Дай его поточнее, — сказал Александр Иванович штурману.
— Да зайдем, командир, чего там! — Оптимизму Иванюка можно было позавидовать.
Они шли уже в облаках, и снова зашелестела, разбиваясь о лобовое стекло, снежная крупа. Ничего не было видно, только светились в темноте циферблаты приборов.
С четвертого разворота, последнего разворота на посадочную прямую, и начинается, в сущности, настоящая работа. И конечно, очень важно точно выйти в ту самую точку, чтобы дуга разворота вписалась в посадочную прямую.
— Командир, начинаем! — с непонятным подъемом доложил штурман.
Игнатьев ввел самолет в крен. Вот тут надо уже соображать летчику: смотреть на стрелки и манипулировать креном — или заломить его, чтобы самолет почти на одном месте развернуть, или, наоборот, если ранний заход, уменьшить крен и вписаться в посадочную прямую по пологой дуге, «блинчиком». Тут надо предвидеть за два хода вперед, раздумывать много некогда.
— Давайте, командир, кренчик прибавим. Опаздываем. — Хрусталев поддернул штурвал.
— Как штурман?
— Ветерок попутный потянул, командир. Надо прибавить кренчик!
— Я же просил тебя, Платоныч, поточнее дать…
— Все нормально, командир, чего там! — не принял упрека штурман. — Отлично идем.
Они вышли на посадочный курс, и тут с земли доложили:
— Левее шестьсот.
Не такое уж большое это было отклонение на удалении нескольких десятков километров до полосы, но Александр Иванович присвистнул: «Ого!» Штурман, значит, мазила. Энергично крутнул штурвал вправо — слишком быстро он хотел стать в створ полосы. И уже в следующий момент с земли донеслось:
— Правее пятьсот.
Вот так: из одной крайности в другую. С этого момента Александру Ивановичу надо было взять себя в руки — не дело шарахаться, на посадке из стороны в сторону, тут одним махом не получится. Взял бы небольшое упрежденьице и помаленьку топал бы до створа, а там чуть подвернуть — и сидишь на полосе.
Книга посвящена современной морской военной авиации. Ее автор подполковник Виктор Лесков многие годы летал. Сюжеты повестей и рассказов построены на остроконфликтных ситуациях, на действиях экипажей в экстремальных условиях. Мужество, верность воинскому долгу, любовь и бескорыстная дружба — в судьбе и поведении героев.Книга рассчитана на массового читателя.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сборник произведений Г. Гора, написанных в 30-х и 70-х годах.Ленинград: Советский писатель, 1978 г.
Валентин Петрович Катаев (1897—1986) – русский советский писатель, драматург, поэт. Признанный классик современной отечественной литературы. В его писательском багаже произведения самых различных жанров – от прекрасных и мудрых детских сказок до мемуаров и литературоведческих статей. Особенную популярность среди российских читателей завоевали произведения В. П. Катаева для детей. Написанная в годы войны повесть «Сын полка» получила Сталинскую премию. Многие его произведения были экранизированы и стали классикой отечественного киноискусства.
Книга писателя-сибиряка Льва Черепанова рассказывает об одном экспериментальном рейсе рыболовецкого экипажа от Находки до прибрежий Аляски.Роман привлекает жизненно правдивым материалом, остротой поставленных проблем.
В книгу известного грузинского писателя Арчила Сулакаури вошли цикл «Чугуретские рассказы» и роман «Белый конь». В рассказах автор повествует об одном из колоритнейших уголков Тбилиси, Чугурети, о людях этого уголка, о взаимосвязях традиционного и нового в их жизни.
Сергей Федорович Буданцев (1896—1940) — известный русский советский писатель, творчество которого высоко оценивал М. Горький. Участник революционных событий и гражданской войны, Буданцев стал известен благодаря роману «Мятеж» (позднее названному «Командарм»), посвященному эсеровскому мятежу в Астрахани. Вслед за этим выходит роман «Саранча» — о выборе пути агрономом-энтомологом, поставленным перед необходимостью определить: с кем ты? Со стяжателями, грабящими народное добро, а значит — с врагами Советской власти, или с большевиком Эффендиевым, разоблачившим шайку скрытых врагов, свивших гнездо на пограничном хлопкоочистительном пункте.Произведения Буданцева написаны в реалистической манере, автор ярко живописует детали быта, крупным планом изображая события революции и гражданской войны, социалистического строительства.
Александр Никитич Плетнев родился в 1933 году в сибирской деревне Трудовая Новосибирской области тринадцатым в семье. До призыва в армию был рабочим совхоза в деревне Межозерье. После демобилизации остался в Приморье и двадцать лет проработал на шахте «Дальневосточная» в городе Артеме. Там же окончил вечернюю школу.Произведения А. Плетнева начали печататься в 1968 году. В 1973 году во Владивостоке вышла его первая книга — «Чтоб жил и помнил». По рекомендации В. Астафьева, Е. Носова и В. Распутина его приняли в Союз писателей СССР, а в 1975 году направили учиться на Высшие литературные курсы при Литературном институте имени А. М. Горького, которые он успешно окончил.
Виктор Пожидаев родился в 1946 году в Артеме Приморского края, где окончил школу, индустриально-педагогический техникум. Работал мастером производственного обучения, прорабом. Затем на протяжении 12 лет занимался журналистикой. В настоящее время — рабочий Славянского судоремонтного завода.«Чистые струи» — первая книга молодого прозаика. Неторопливо, как бы исподволь, он поднимает а ней сложные проблемы нашего бытия: любви, брака, воспитания ребенка.
Владимир Христофоров родился в 1941 году в Семипалатинске. С 1958 года работает в различных газетах Казахстана, учится в Карагандинском педагогическом институте. В 1967 году журналистские пути-дороги привели его на Чукотку, и с тех пор тема Севера — главная в творчестве В. Христофорова. Он автор — книг «Лагуна Предательская», «Невеста для отшельника», «Деньги за путину».В. Христофоров лауреат премии Магаданского комсомола, член Союза писателей СССР.
Виктор Григорьевич Зиновьев родился в 1954 году. После окончания уральского государственного университета работал в районной газете Магаданской области, в настоящее время — корреспондент Магаданского областного радио. Автор двух книг — «Теплый ветер с сопок» (Магаданское книжное издательство, 1983 г.) и «Коляй — колымская душа» («Современник», 1986 г.). Участник VIII Всесоюзного совещания молодых писателей.Герои Виктора Зиновьева — рабочие люди, преобразующие суровый Колымский край, каждый со своей судьбой.