Серебряные Копья - [109]

— Дело. — Жан достал объёмистый кошель. — Здесь полных восемь реалов.

— Мало.

Подростки переглянулись.

— А-а, вот ты о чём, — понимающе улыбнулась девчонка. — Спасибо, что напомнил.

— Вы не поняли, высокочтимая, — неожиданно зачастил Рыжик. — Благословите меня, пожалуйста, без этого не будет удачи. Я по-честному загадал, Богиня свидетельница!

— Но послушай, Паоло, посвящение проходят в пятнадцать…

— Рыжик! Паоло это для стражи, а вы… ты… мой друг. — Мальчишка затоптался на месте. — Правда, Катрин?

— Правда, Рыжик, — Даниэль взъерошила волосы мальчика.

— Что я, совсем…

— Потерпи, а то превратишься в Паоло, — пригрозила красавица. — Полное посвящение я ещё не прошла, чтобы мне улиткой поужинать!

— Но сову уже получили. Богиня помнит о вас, — вдохновенно начал ребёнок. — Вы удостоились благодати Создательницы в тот день и час, когда впервые заговорили с совой. Значит, вера ваша крепка и доброта безгранична!

— Ты о ком? — пробормотала волшебница.

— Богиня не ошибается, — важно заявил мальчик.

— Ты случайно не в жрецы собираешься? — озадаченно спросила девица.

— Экзамен я уже сдал.

— Где?

— В городской больнице, где же ещё, там достаточно учёных жрецов. По весне поеду в Валанс, дорогу мне вчера оплатили. Сперва подготовительный курс, а потом и Башня Послушников. Ну, почти… — поправился Рыжик. — Наших в Валансе охотно учат, ведь религия по большому счёту одна. Говорят, будущих слуг Создательницы благословит сам Великий! — Глаза мальчика заблестели, Паоло приосанился. — Что смеёшься, Катрин, могу показать бумаги. Всё, не стану с тобой толковать, как об стенку горох!

— Ладно, Рыжик, ты же мужчина. А с предсказательницей разговаривать станешь? — Даниэль одёрнула камзольчик ребёнка, и погладила его по щеке. — Достанется тебе от матери.

— Конечно, Катрин! — Паоло расплылся в улыбке.

* * *

По прибытии в дом гостеприимной вдовы, Лоретта — она же мадам Гренвиль — покормила родичей герцога — и заставила полусонную девочку принять ванну. Даниэль перед этим не забыла похвастаться купленными платьями — самые дорогие выбирала зараза — и серебряным браслетом тонкой работы. После ванны всё та же Лоретта сама одела высокую гостью в ночную рубашку племянницы — малость волочится по полу, но ничего — и уложила Катрин в постель.

Жан попытался было прошмыгнуть в свою комнату, но попался рослой плечистой привратнице. Та без долгих разговоров отвела подростка в помывочную, выгнала хихикающую племянницу госпожи и велела забираться в ванну. Мальчик жестом отослал привратницу — подчинилась, пусть и без особой охоты, стоило язык показать — и погрузился в горячую воду. С благовониями вдобавок какими-то, могли бы, и благородного Эжена спросить… подросток протяжно зевнул.

Кажется, потом его довели до постели. Сама Лоретта или её племянница — почему-то опять хихикала, подоткнула потом одеяло — а-а, невелика разница, всё одно спать охота…

* * *

Благородный Эжен поднялся ещё до полуночи, как будто его что-то толкнуло. Подросток быстро и сравнительно деликатно разбудил ребёнка — Даниэль тут же начала хныкать — и заставил облачиться в доспехи. С Шарлем всё же полегче, он всего лишь капризничает.

Даниэль, конечно же, захватила самое ценное — красивую бархатную сумку с аккуратно свёрнутыми платьями. Жан не стал возражать, благо платья весят немного, да и сумка невелика. При нужде можно и бросить… не сболтнуть бы Даниэль ненароком. Платья для девчонок это святое, у красавицы не заржавеет, скора она на звонкие оплеухи!

— Я Ша-арлю скажу, он тебя прямо в Исландию за такое пошлёт! — неожиданно выдала Даниэль.

— Куда, куда?

— Не-ет, лучше в Гренландию, — тут же передумала предсказательница, — там как раз сейчас полярная ночь.

— Зачем? — не понял подросток.

— Зачем… зачем… в наказание! Вечно ты тиранишь беззащитных девиц… а покушать точно ничего нет?

— Полторта на ужин сожрала.

— Это разве торт? — фыркнула Даниэль. — Та-а-ак себе, тортик.

— С мёдом и орешками.

— Мне не очень понравилось, больно уж сла-аденький, — зевнув, призналась красавица. — Творожной, да вдобавок с маком, я бы одолела, конечно. Может, в кухню наведаемся?

— И поселимся там, — ехидно уточнил мальчик.

— Я расту и хорошею, неужели не ясно? Шлем может, оставлю, всю причёску примнёт.

— Катрин!

— Ладно, ладно, мучитель, пей мою кровь и уродуй причёску. Я расту, чего косишься?

— И в кого ты вырастешь? Случайно не в ламантина?

— А-а, в морскую сирену, — оживилась девчонка. — Спасибо за комплимент.

— Я… нечаянно.

— Э-это ясно. Может, волосы девице уложишь? — коварно вопросила красавица.

— Спаси Создательница! Что ты в кухню меня тянешь?

— Просто дар волшебный своего требует, — неохотно добавила Даниэль, — пока толком наешься…

— Это дело другое. Только я тебе особо не верю. — Несмотря на все усилия предсказательницы, Жан остановился совсем.

— Повариха с вечера испекла печенюшек, — умоляюще протянула девица. — Мне мадам Гренвиль говорила. Похрустим немножечко, Жан, и в карманы прихватим.

— Для тебя.

— Тебе тоже достанется… ну, наверное, половина. Мы же заплатили вперёд!

— Веди уж, вредина.

— Не-ет, в Гренландию ты точно отправишься. Я такого о тебе напридумываю… Поселишься в тамошней фактории, будешь питаться только тюленьим мясом.