Серебряное зеркало - [4]

Это была та же сцена и те же фигуры, что и накануне но действие драмы получило дальнейшее развитие. Высокий юноша держал женщину в объятиях. Она отстранялась, глядя на него с ненавистью. Скорчившегося у ее ног мужчину оттащили. Десяток людей окружил его — бородатые, со свирепыми лицами. Они бросились на него с кинжалами. Казалось, они все наносили удары одновременно. Руки их вздымались и опускались. Кровь не текла из его ран — она сочилась. Красный шелк его одежды был весь пропитан ею. Он метался в разные стороны, пурпурный поверх красного — как перезревшая слива. Они ожесточенно наносили новые удары, и по его одежде бежали новые струйки крови. Это было ужасно — ужасно! Они волокли его к дверям, пиная ногами. Женщина, полуобернувшись, смотрела на него с ужасом, ее рот был широко открыт в беззвучном крике. И тогда, то ли увиденное мною было чересчур большой нагрузкой для моих нервов, то ли работа была окончена и перенапряжение последних дней тяжко обрушилось на меня, но комната завертелась, пол, казалось, ушел из-под ног, и больше я ничего не помню. Утром моя квартирная хозяйка обнаружила меня без чувств возле серебряного зеркала, но я не сознавал ничего, пока три дня назад не пришел в себя в лечебнице.

9 февраля. Только сегодня я рассказал все доктору. Раньше он не позволял мне говорить об этом. «Ваши видения не напоминают ли вам одно хорошо известное историческое событие?» — спросил он, с сомнением глядя на меня. Я уверил его, что совершенно не знаю истории. «И вы не представляете себе, откуда взялось ваше зеркало и кому оно в свое время принадлежало?» — продолжал он. «А вы?» — спросил я, поскольку он говорил, явно имея что-то в виду. «Это совершенно невозможно, — ответил он, — но как иначе объяснить ваши видения? То, что вы рассказывали раньше, тоже заставляло думать именно об этом, но сейчас… нет, таких совпадений не бывает. Вечером я принесу вам кое-какие заметки».

Вечером того же дня. От меня только что ушел доктор. Нужно записать его слова настолько точно, насколько получится. Он начал с того, что положил несколько старых и пыльных фолиантов мне на постель.

«Загляните сюда на досуге, — сказал он. — Я сделал несколько выписок, которые вы можете проверить. Нет сомнений, вы видели убийство итальянского певца Риччо шотландской знатью на глазах у Марии Стюарт, имевшее место в марте 1566 года. Ваше описание женщины совершенно точно. Высокий лоб и тяжелые веки на необычайной красоты лице вряд ли могут принадлежать двум разным женщинам. Тонкий юноша — ее муж, Дарнлей. Риччо, как свидетельствует хроника, «был одет в свободное платье узорчатой ткани, отделанное мехом, и панталоны красновато-коричневого бархата». Одной рукой он хватался за платье Марии, в другой сжимал кинжал. Жестокий человек с запавшими глазами — Рутвен, только что вставший с одра болезни. Все совпадает до мельчайших подробностей».

«Почему же это привиделось мне? — спросил я в изумлении. — Почему мне одному из всего человечества?»

«Потому что ваш разум и нервы оказались способны воспринимать увиденное. И поскольку вам посчастливилось обладать зеркалом, в котором это можно было увидеть».

«Зеркало! Вы думаете, зеркало принадлежало Марии Стюарт — и находилось в ее покоях, где произошло убийство?»

«Я уверен, что это ее зеркало. Она была прежде королевой Франции. Ее вещи должны были носить королевский герб. То, что показалось вам наконечниками копий, на самом деле — бурбонские лилии».

«А надпись?»

« можно расшифровать как Sanctae Crucis Palatium.[1] Кто-то сделал пометку на зеркале, чтобы не забыть, откуда оно взялось. Это означает дворец Холи Кросс.[2]

«Холируд!»[3] — воскликнул я.

«Именно. Ваше зеркало когда-то находилось в Холируде. Вам выпали на долю необыкновенные переживания. Однако искренне надеюсь, ничего подобного с вами больше не повторится».