Серебряное дерево - [30]

— Ты спас меня и погиб сам... Обещаю тебе — я никогда этого не забуду... — горько шептал Гранат, стоя у могилы, и так тискал в руках панамку, что она трещала по швам. Солнце уже село, и лысина мудреца не могла ослепить стоящего рядом с ним Аргамака.

Беглецы были уже далеко, но ещё долго вслед им неслись стук топоров, песни-рёв и дикий хохот Булыгана.

Однако не пришлось Булыгану разжиться серебряными дубинками: зной не пощадил и серебряных деревьев. Сначала они лишились листвы и потеряли мелодичный голос. Потом почернели и ссохлись их розовые тела. И сколько ни рубили их каменные воины, деревья не покорились злым рукам.

Булыгану не оставалось ничего другого, как уйти восвояси. В пустынной Свирелии он оставил лишь своего Ядозуба — охранять завоёванную страну.

Когда Гранат с вершины горы бросил прощальный взгляд на Свирелию, он, не стесняясь, горько заплакал.

Там, где ещё недавно была цветущая страна и жил весёлый, добрый народ, теперь валялись обломки и камни, дымились травы, поблёскивая чешуей, извивались змеи. И печальным кладбищем чернела роща серебряного дерева счастья.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Глава первая. КАК ГРАНАТ ПОЛУЧИЛ ДАРЫ СЕРЕБРЯНОГО ДЕРЕВА

Прошло семь лет с тех пор, как Гранат и его верный олень Аргамак покинули Свирелию.

Мудрец решил поселиться в далёкой горной стране. Он знал, что серебряные деревья лучше всего растут в горах, в прохладе, поэтому и решился на разлуку с друзьями, пожертвовал покоем — лишь бы деревцу было хорошо.

В стране той были высокие Ледяные горы. Они дотягивались головами до неба, и колпаки их блестели на солнце, как серебряная бумага от шоколадок. По соседству стояли горы пониже, где рос приветливый лес.

На макушке одной из гор, около прохладного озера, и посадил мудрец драгоценный кустик, что вырастил под окном своего свирельского домика.

Спустившись с горы, Гранат отыскал пещеру.

— Вот тут я и заживу! — сказал он радостно. — Получится очень даже хорошая лаборатория!

В пещере Гранат нашёл узкий ход куда-то в глубь горы, в подземелье, и уходило это подземелье под Ледяные горы, далеко-далеко. Конечно же, мудрец не мог утерпеть, не разузнать, что там, в этом подземелье. С фонариком лазил он в подземелье и возвращался оттуда с карманами, набитыми песком и кусочками глины, камнями и всякой всячиной.

И очень скоро пещера стала похожа на свирельскую лабораторию Граната. В углу был устроен очаг с маленьким котлом и разными пробирками над ним, всюду громоздились стопы книг, которые Гранат, даже живя в лесу, умудрялся выписывать из других стран, валялись пучки трав и сухие ветки. А посередине пещеры лежали три камня — синий, жёлтый и сиреневый. Их Гранат тоже нашёл в подземелье и решил попробовать, не получится ли из них что-нибудь полезное.

Звери и птицы в лесу, как могли, заботились о мудреце: зайцы сделали ему тюфяк из травы, птица Портниха штопала его рубашку и латала брюки с множеством карманов, а божьи коровки по утрам щекотали Граната, чтоб он не проспал.

Но, сами понимаете, неважное жилище — пещера, не самое вкусное лакомство — питательные коренья, которые так восхвалял доктор Гематоген, и не всегда весело в компании деревьев, зверей и птиц, от которых и словечка человеческого не услышишь.

Живя в лесу один-одинёшенек, Гранат иногда с грустью говорил сам себе:

— Ах, многое бы я сейчас отдал, чтобы побеседовать с Минусом и Гематогеном, насладиться музыкой Тромбуса... Хоть одним глазком увидеть бы, как пляшут свирельцы... Вас-солибас! Разметало бедных свирельцев по свету. Никогда не возьмёт в руки кисть несчастный Карало...

В пещере, от котла, где кипели эликсиры, струился жёлтый дымок, и в дымке этом снова рисовались мудрецу образы свирельцев.

— Где-то теперь Фитилёк?.. Некому смастерить мне вытяжное устройство, — шептал Гранат. — А очутись здесь Гематоген, он заставил бы меня нарядиться в противогаз...

Гранат усмехался сквозь слёзы, дёргал себя за бороду и, прогнав видения, вновь принимался за дело.

Он заботливо прикрывал деревце от зноя и укутывал от холода, слушал пульс на его ветках, омывал озёрной водой и обрызгивал эликсиром каждый его листок.

И деревце выздоравливало, тянулось к солнцу, нежилось под дождями.

Шёл день за днём.

Весна украшала деревце блестящими листьями, лето ласкало ветрами крону, осенние ураганы ревели в ветвях, испытывая их силу, а зима украшала вечно серебристую листву блёстками снежинок.

Летом Гранату жилось ещё так-сяк, но зимой...

В холодные дни борода мудреца покрывалась сосульками, он разжигал костёр и шагал по пещере взад и вперёд, приплясывая на ходу, чтобы согреться.

— Ничего, ничего, — бормотал он, — эта зима будет уж последней...

Наступала новая весна, но дерево не цвело и не пело. Бедному Гранату не оставалось ничего другого, как призывать на помощь мужество и ждать.

Но ведь он не умел сидеть сложа руки и потому варил и варил свои эликсиры и порошки. А когда наварил их столько, что уж некуда было их насыпать и наливать, принялся мудрить над камнями, что принёс из подземелья Ледяных гор.

Камни рассыпались, стоило их чуть коснуться, и Гранат удивлялся этому и всё разглядывал их через лупу. Он дробил их в порошок, и по-всякому смешивал — синий с жёлтым, жёлтый с сиреневым, а потом сиреневый с синим. Он то подливал в эти смеси воду и взбалтывал, то подсыпал эликсирных порошков и подолгу кипятил.