Серебрянка, или Напевы морской раковины - [33]

– Почему? Вам интересно – почему? Хорошо, я объясню! Я сейчас всё объясню! Я не дарю ребёнку подарок и не иду на крестины, потому что… – Ей не хватило дыхания, и она судорожно глотнула воздух.

– Потому что?.. – повторили все.

– Потому что никаких крестин не будет, – прошептала бедняжка Долл.

– Эта девица с ума спятила, – заявила Нянька.

– Точно! Помешалась! – подхватили все.

– Нет, я знаю, что говорю, – твёрдо сказала Долл. – Крестин не будет.

Мамаша Кодлинг погрозила ей пальцем:

– Что это ты вздумала, девонька? Взгляни-ка, вон твоя дочка в новеньких праздничных одёжках – из льна, что ты вчера спряла.

– Я не спряла ни единой нитки.

– Что? – Король с придворными не поверили своим ушам.

– Ты же прекрасно знаешь, что я не умею прясть, – сказала Долл матери и, повернувшись к Нолличеку, выпалила: – Пора и тебе знать, что я не лучшая, а худшая пряха в Норфолке.

– Но… но… но… – Нолличек совсем растерялся. – А как же двенадцать мотков пряжи за полчаса? Ты ведь столько спряла, когда мы познакомились? Правда, Нянюшка? Она же спряла? Маманя, вы же сами так сказали? И вы ещё оторопели от её проворства, помните? Помнишь, Нянюшка? – Ошеломлённый Нолличек, пометавшись между Мамашей Кодлинг и Нянькой, повернулся к Долл: – Ты ведь целую дюжину спряла, помнишь?

– Дюжину. Только не спряла, а съела. И не мотков, а беляшей, – потупившись, прошептала Долл.

– Двенадцать беляшей? – не поверил Нолличек. – За один присест?

Долл стыдливо, не поднимая глаз, кивнула.

– И у тебя не заболел живот?

Долл снова кивнула и закрыла лицо руками.

– Моя удивительная, моя чудесная девочка! – восхищённо воскликнул Нолличек и бросился её обнимать.

Сам он однажды, тайком от кухарки, съел дюжину пончиков, и в животе у него после этого так урчало, что Няньке пришлось дать ему лакричного порошку. А тут девчонка съедает дюжину беляшей! И не какая-нибудь чужая девчонка, а его собственная жена! Он обнял её так крепко, что чуть вовсе не задушил в приступе нежной любви.

Долл едва слышно пробормотала:

– Ох, Ноллик, если б я только знала! Если б я знала, что ты полюбишь меня не только за лён, но и за беляши. Я не стала бы говорить, что я пряха, честное слово!..

Тут её перебила Нянюшка:

– Но кто-то же спрял этот лён?

– Да! Вот именно! Кто спрял этот лён? – Все ждали ответа.

– Его спрял маленький чёрный… бес, вот кто, – сказала Долл.

– Маленький чёрный бес? – Глаза у Нолличека чуть на затылок не вылезли от удивления.

– Да, и в прошлом году, и в этом, – подтвердила Долл. – А сегодня он придёт, чтобы я с ним расплатилась.

– Пускай приходит, – сказал Нолличек, вытаскивая кошелёк. – Мы заплатим.

– Деньги можешь убрать, они ему не нужны, – сказала Долл. – Он потребовал от меня совсем другого.

– Жемчугов и бриллиантов? – предположила мамаша Кодлинг.

– Золотое блюдо? – предположил дворецкий.

– Игрушечную железную дорогу? – предположил Нолличек. – С вокзалами, семафорами, кассами и…

Но Долл его перебила.

– Меня, – сказала она печально. – Меня и ребёнка.

Нолличек охнул:

– Тебя… и нашего сына?

– Королеву! И принцессу! – Все вокруг так и обмерли.

– Ну уж нет! – возмущённо сказал король. – Тебя он ни за что не получит.

– Получит, – сказала Долл. – Я сама пообещала. Иначе он не стал бы прясть лён.

– Ты дала ему слово чести? – спросил Нолличек.

Долл кивнула и снова потупилась.

– Как же ты могла?..

– Я боялась… – сказала Долл, не поднимая глаз.

– Чего? Доллечка, чего ты боялась?

– Что ты разгневаешься.

– Что я разгне… Ой-ёй-ёй! Какой я, должно быть, ужасный человек! – ахнул Нолличек и повесил голову от стыда.

– Тут уж ничего не поделаешь, – мягко сказала Долл. – Ведь у тебя двойная натура.

– Как это ничего не поделаешь?! Очень даже поделаешь! – возмущённо закричал Нолличек. – Отныне у меня будет только одна натура! И вставать я всегда буду с правильной ноги! И никогда, никогда, никогда не заставлю тебя больше прясть! Никогда!

Долл вздохнула:

– Это было бы очень хорошо…

– Было бы? Доллечка, почему ты говоришь «бы»?

– Потому что слишком поздно! – Долл в отчаянье заломила руки и снова расплакалась. – Я же дала честное слово.

– Когда придёт этот бес? – воинственно спросил Нолличек.

– В любую минуту.

– Так что ж мы время теряем? – завопил Нолличек и, схватив блинный колокольчик, забегал из угла в угол и затренькал на весь дворец. – Все под ружьё! – кричал он. – Флот на воду! Гвардию сюда! Полицию сюда! Пожарных сюда! Тащите ружья, вилы, пики и перочинные ножи! Ставни на запор! Двери на засов! Заложить дымоходы! Заклеить замочные скважины! Замазать все щели! Чтоб этот бес сюда ни хвостом, ни копытом не пролез.

– Хи-хи-хи! Хи-хи-хи!

Глава XX Препротивный чернющий бес

Все замерли, недозаперев двери, недозаклеив замочные скважины, недозамазав щели. Однако ставни были уже плотно закрыты, и в детской царила кромешная тьма. Откуда же доносится это мерзкое хихиканье, от которого стынет в жилах кровь и останавливается сердце?

– Хи-хи-хи!

Ваза, которую кухарка недавно водрузила на верхушку праздничного торта, вдруг заалела, точно внутри неё разгорелось пламя, а потом – словно уголёк из печи – оттуда выпрыгнул препротивный чернющий бесёнок. Противней ни король, ни придворные в жизни не видали. Он уселся на веточку из слоновой кости, положив ногу на ногу, а потом, бешено вращая хвостиком, спрыгнул на пол.