Серебряная ведьма - [10]

– Охота на ведьм, которую вел Аристид, дала ему повод для этого.

– Его преосвященству это никогда не требовалось. Что же касается Аристида, то он, скорее спас меня, а не погубил.

– Что вы имеете в виду?

– А ты никогда не задумывалась, как мне удалось сбежать из монастыря, когда все вокруг было оцеплено охотниками на ведьм и королевскими солдатами? Такое стало возможным только потому, что Аристид позволил мне убежать, отвлекая охрану достаточно долго, чтобы мне хватило времени.

Мири заморгала, потрясенная попыткой немного обелить прошлое Симона. Она резко возразила:

– Но это была лишь глупая оплошность с его стороны.

– Месье Ле Балафр не из тех, кто допускает оплошности.

– Тогда… Тогда он, наверное, надеялся, что вы приведете его к нам.

– Но почему он даже не попытался меня преследовать? – произнесла Мари Клэр.

– Не знаю, – растерянно ответила Мири, отойдя в сторону.

Она уже потратила слишком много времени и сердечных сил, пытаясь разобраться в противоречиях своего отношения к Симону Аристиду, надменному юноше, который вселял в нее страх и ужас, предупреждая, что намерен уничтожить мужа ее сестры и даже ее, если она осмелится его остановить. Симон всегда ненавидел графа де Ренара, подозревая его в самом ужасном колдовстве. Но когда у него появилась возможность убить Ренара, Симон не смог этого сделать, потому что Мири встала между ними. Габриэль всегда недоумевала, почему этот ужасный человек не может вести себя как истинный злодей и покончить с этим раз и навсегда? Мири была полностью согласна с ней. Тогда презирать Симона было бы гораздо легче и менее мучительно.

Словно нарочно задумав смутить Мири еще больше, Мари Клэр продолжила:

– Надо отдать должное этому дьяволу: когда начались аресты, он постарался, чтобы твое имя нигде не появлялось.

Мири напряглась. Аббатиса может быть благодарна за это, Арианн с Габриэль тоже. Но именно это девушка считала самым непростительным в поведении Симона.

– Вы даже не знаете, как сильно я виню его в этом, – выпалила она. – В том, что мои сестры, мой добрый свояк Ренар и вы, а также многие другие женщины этого острова были обвинены в колдовстве, и только меня пощадили по прихоти Симона.

Мири старалась побороть негодование, столь губительное для нее, но оно переполнило ее, словно темный прилив.

– Я его ненавижу, – произнесла она с яростью, пытаясь убедить не только Мари Клэр, но и себя. – Никогда за всю жизнь не приходилось мне кого-нибудь так ненавидеть, но Симон вынудил меня к этому. Ненавижу за то, что он сделал с моей семьей, с друзьями, и больше всего за то, что он сделал с островом. Здесь обитал дикий, обворожительный дух, пока Симон его не разрушил. Надо было пристрелить его в ту ночь в Париже, но я была слишком слаба. Однако поверьте, если представится другой случай, то я знаю, как разделаться со злодеем.

– О, замолчи, дитя. – Мари Клэр взяла лицо Мири в ладони и тревожно посмотрела на нее. – Не может быть, чтобы ты так говорила.

– Неужели? – прошептала Мири, гадая, насколько хорошо женщина ее знала и насколько хорошо знала себя она сама. – Думаю, я говорю, как юная Кэрол, ругая своего любовника. Вот до чего довел меня Симон Аристид – до мрачных переживаний, которые разрывают меня изнутри. – На ее глаза навернулись горючие слезы, и, пытаясь их остановить, она сильно заморгала. – Поэтому… поэтому я стараюсь никогда о нем не думать.

– Тогда сожалею, что упомянула имя этого человека. Просто я решила, что надо тебя предупредить. Буду молиться, чтобы ваши пути никогда больше не пересеклись. – Мари Клэр осторожно смахнула слезу на щеке Мири. – Но я чувствую, что тебе следует уехать с острова Фэр.

– Из-за Симона?

– Нет, потому что тебе не надо было возвращаться сюда.

Мири широко улыбнулась, попытавшись пошутить:

– Что, разве вам уже наскучило мое общество, Мари?

Но взгляде женщины было столько мудрости, столько одиночества, что у Мири сжалось сердце.

– Нет, дитя, твое появление здесь открыло мне мир. Но на этом острове тебе больше нет места. Здесь нет ничего, кроме воспоминаний о временах, которые ушли навсегда.

– Это же относится и к вам, – возразила Мири, но Мари Клэр только покачала головой и печально улыбнулась.

– Я старая женщина. Мне остались только воспоминания. Но ты слишком молода, чтобы жить прошлым. – Она с нежностью убрала с лица Мири выбившийся локон. – Ты не спрашиваешь моего совета, но я тебе его все равно дам. Уезжай с острова Фэр, возвращайся в Берн и выходи замуж за молодого человека, который тебя боготворит.

Мири почувствовала, что краснеет.

– Вы говорите, как Габриэль. Нет сомнений, что она вам писала и жаловалась на меня.

В отличие от Арианн Габриэль не одобряла и не понимала желания Мири вернуться на остров Фэр. Одно только замечание было способно привлечь внимание Габриэль и оторвать ее от нового живописного полотна.

– Неужели ты совершенно сошла с ума, Мирибель Шене? – Произнеся эти слова, она взмахнула кистью, разбрызгав краску по комнате. – Почему ты хочешь вернуться туда, где будешь одинока и несчастна, не говоря уже о том, что это опасно? Тем более что ты можешь остаться здесь и выйти замуж за человека, который стал твоим верным рабом с того момента, как увидел тебя. Волк очень терпелив, но время идет, и вы совсем не молодеете, моя дорогая сестра. Определенно, ты влюблена в него, так чего же ты ждешь?