Серебряная Сандалия - [27]

— Креветка, есть ли новые выпуски газет?

— Не-а. Только те, что я читал вам. Они прошерстили весь дом Серебряной Сандалии, но ничего не нашли. Все ищут ее и ту девушку.

— А что говорит ворон?

— Ничего нового. Он говорит только «Пафкипси» и про Джорджа Нельсона. А больше ничего.

— Хорошо, — устало кивнул слепой. — Внимательно слушай и записывай все, что он говорит, даже если это будет только часть фразы или слова.

— Да, сэр, — мальчишка направился к двери, но затем обернулся. — Я прокрался в комнату Сидни. Он крепко спит.

— Я ничего не смогу сделать, пока не пройдет действие зелья, — сказал Колтон. — И, Креветка, с минуты на минуту я жду окружного прокурора. Приведи его сюда, но не упоминай о вороне. Я хочу пока приберечь его для себя.

— Да, сэр.

Снова оставшись в мочащей темноте, Колтон склонился над шахматной доской. Торнли Колтон разыгрывал странную шахматную партию. Черные король и королева противостояли осколку бокала с пятнышком засохшей крови. Еще одна черная королева вместе с пешкой напротив темного пера. Черный слон стоял на четырех обрывках папируса, как пресс-папье. Это была криминальная игра, которую разыгрывал слепой человек. Фигурами проблемиста были клочок газеты, оторванный уголок фотографии, корка хлеба и серебряная монетка. Но они не могли ходить — им мешали черные фигуры.

Раздался звонок в дверь. Колтон услышал, как она открылась, и Креветка вежливо сказал: «Сюда, сэр». Проблемист включил свет, ведь звук шагов говорил ему, что окружной прокурор и мальчишка входят в комнату. Колтон пересек комнату и пожал руку чиновника.

— Что это? — быстро спросил слепой, нащупав беззвучные клавиши — пульс прокурора выдавал эмоции последнего. — Говорили с Брэкеном? — это было даже не предположение слепого, а уверенность.

— Да. По радио. Он прибудет настолько быстро, насколько позволит мотор. Но в любом случае, он прибудет в Нью-Йорк не раньше завтрашнего полудня.

— А полиция тем временем разыскивает его сына, — вставил проблемист.

— Да. Откуда вы знаете? Полиция хранит это втайне от прессы.

— Присаживайтесь. Если вы не возражаете против темноты, я выключу свет. Он жжет мои глаза, как огонь, даже сквозь повязку.

Окружной прокурор рухнул в кресло. По его манерам и голосу слепой ясно понял — за несколько часов чиновник постарел на несколько лет.

— Как вы узнали, что заподозрен молодой Брэкен? — повторил прокурор.

— Капитан Макманн не дурак, — заявил слепой. — Он работает над этим расследованием, как беше ный. А у него и так повадки бульдога. Это его единственный шанс побить меня. И, вне всяких сомнений, он связался с Брэкеном, как только увидел рекомендательное письмо. И как вы знаете, первым делом он мог подумать об отце и его сумасбродном сыне.

— Он отправил по радио пять запросов насчет того, как вовлечен в это сын, — ответил окружной прокурор. — Он отказался отвечать на сообщения, потому что боялся прессы.

— Совершенно логично, что он хочет знать о сыне. Нет сомнений: ваши сообщения испугали его, а Макманну хватит и намека, чтобы связать рекомендации, «Бомонд» и сына.

— Но подумайте и обо мне! Он воспользовался моей машиной! Почему он не вернулся и не объяснился?

— Почему? — повторил Колтон, коснувшись черного короля на доске.

— Не может же он быть виновным в убийстве! — яростно воскликнул прокурор. — Он же всего лишь юный дурень, пешка в руках настоящего злодея.

— Нет! — заявил проблемист. — Он важнее пешки. Фигура побольше. Он был официантом в ресторане.

— Брэкен? — окружной прокурор не мог поверить.

— Старший официант сказал, что новичок разбирался в столовых приборах и серебре, но не умел быстро приносить их. Это подтвердило мою теорию, что он не был обычным официантом. Брэкен мог разбираться в них, ведь он пользовался ими на протяжении всей жизни. Но, конечно, он никогда не подносил их, как официант. И Брэкен того же типажа, что и мой секретарь, он очень смуглый. Звонок подтвердил это. Возможно, визит Сидни в их дом навел их на мысль сбить нас со следа, выдав моего секретаря за официанта. Это и что-то еще внезапно заставило их изменить планы.

— Что-то еще? Что? — прервал Колтона прокурор.

— Я не знаю. Пока не знаю. Думаю, это ворон.

— Вы ожидали, что две женщины уйдут вместе с ним? — внезапно спросил прокурор. — Вы имеете в виду ворона, который говорил за Серебряную Сандалию все эти годы?

— На оба вопроса отвечу: да.

— Занятно, что мы не нашли ни одного его следа, когда обыскивали дом. Но там вообще не было ничего, кроме газетных заметок и фотографии. — Окружной прокурор резко замолчал. — Вы нашли это перо!

Колтон кивнул.

— Перо ворона. В моей игре оно сражается с пешкой и королевой. Но должно противостоять королю, — он переставил фигуры и включил свет, чтобы прокурору было видно доску и странные «фигуры» на ней. — Это преступление. Королева означает Серебряную Сандалию. Пешка — парня, проведшего нас к ней. Он остался, чтобы найти ворона. Но вы вспугнули его. Он и есть настоящий Джордж Нельсон, двадцатисемилетний официант!

— Как вы это узнали?

— Дело в том, что я слепой. Я знал это с самого начала. Вот почему я хотел, чтобы вы его нашли. Я выяснил, что он был официантом через минуту после того, как он заговорил со мной. Я коснулся его руки, когда мы шли к дому Серебряной Сандалии. Его большой палец особенно развит, ведь он переносит большие подносы с едой. Но я понял, что человек вроде него не мог быть тем официантом, что помогал бородачу за столиком. Я распознал в нем всего лишь пешку. И поэтому я хотел узнать, был ли он тем человеком, которого арестовала полиция. Когда это оказалось не так, я решил, что произошла всего лишь очередная ошибка полиции, но слова ворона подсказали мне: кому-то вдалбливали их, повторяя снова и снова до того часто, что их запомнил даже говорящий ворон.