Серебряная река - [16]
Да, я слишком жестко отношусь к сыну. На него, как и на всех, оказывает влияние время, в котором он живет. Ему интересно заниматься компьютерами и мировыми финансами, а не отдавать свою жизнь за убеждения. Он не хочет убивать тех, кто думает иначе. Но страсть, с которой мы держались за свои убеждения, привела нас в мир штампов, упрощений, ответов, стереотипов и юношеского высокомерия. В том, чтобы быть тупамарос, имелась определенная доля мистики, но не все годились для этого дела, не у каждого были нужные революционеру качества. «Революция, товарищ, это не игра», – помнится, сказали мне однажды. По крайней мере, мой сын не заблуждается, как мы в свое время, относительно того, что мир можно изменить, если произносить правильные речи и иметь немного оружия. В конце концов, сейчас тихий вечер в Дальстоне, и мы оба здесь, отец и сын, независимо от того, во что мы верим или не верим.
Заплатив по счету и выйдя из ресторана, мы вместе с сыном отправляемся ко мне домой. Он замечает, что я передвигаюсь несколько неловко из-за того, что колено недавно опять распухло.
– Почему ты хромаешь? – спрашивает он.
– А, ничего страшного. Опять колено разболелось. Иногда оно перестает действовать.
Сын вздыхает и смотрит на небо.
– Тебе нужно взять отпуск, – замечает он наконец. – Отдохни немного. Это безумие – работать в две смены. Неудивительно, что ты болеешь.
В его голосе слышно раздражение, как будто я мазохист и намеренно повредил себе колено, как будто это свидетельствует о моем упрямстве вообще.
– Ты должен отдохнуть, – снова мрачно повторяет он, поскольку я не отвечаю. – Ты стареешь. Ты не сможешь так жить дальше. Пойди к врачу, и пусть он напишет заключение о твоей нетрудоспособности.
Мой сын живет в мире, где оплата по больничному листу воспринимается как само собой разумеющееся. В нашей фирме никто не получает полную плату за время болезни. Одного из колумбийцев недавно отвезли в больницу с перитонитом, и он больше беспокоился о потерянном заработке, чем о своей жизни.
– Я не могу себе этого позволить, – говорю я.
– Что ты имеешь в виду?
– Нам не оплачивают больничные листы. А мне нужно платить за жилье, по счетам и прочее.
– И платить за свою выпивку. Это тоже проблема. Тебе следовало бы воздержаться. Суставам она не помогает, – он раздраженно вздыхает. – Если тебе нужны деньги, чтобы продержаться, пока ты отдыхаешь, то ты знаешь, что я всегда помогу.
Моего сына крайне раздражает, что я не хочу уйти на отдых и жить за его счет.
– Послушай, Клаудио, я не хочу лежать дома и бездельничать. За предложение спасибо, но я сам справлюсь. Кроме того, ты слишком молод, чтобы учить людей, сколько им следует пить. Может быть, это тебе следовало бы пить чуть-чуть больше.
– Я выпиваю в среднем двадцать единиц спиртного в неделю.
– Каких еще единиц?
– Двадцать рюмок. Если выпивать больше двадцати пяти, начнутся проблемы со здоровьем. Посчитай, сколько ты выпиваешь, результат может тебя неприятно удивить.
– Ты считаешь, сколько ты выпил? – Я чувствую недоверие. – Даже сегодня, когда ты пил текилу, то считал?
Это слишком даже для моего сына. Однако парень, похоже, не стыдится своего навязчивого и скучного поведения. Это вполне в его правилах – пить на пять рюмок меньше дозволенного максимума.
– Я не считаю с точностью до одной рюмки, но всегда примерно представляю количество спиртного. И всегда помню, что именно я пил, – добавляет он с умыслом и многозначительно смотрит на меня, чтобы убедиться, что намек понят.
Некоторое время мы идем молча, поскольку у меня нет желания развивать эту тягостную тему. Я думаю о том, что мой сын ровесник молодых людей из клуба «Саблайм». Я едва не рассмеялся вслух, представив себе кого-нибудь из них подсчитывающим выпитое, перед тем как попарно исчезнуть в кабинетах. Иногда я подумываю о том, чтобы начать собирать остатки белого порошка в туалетах, которые мою, – на манер монет, которые я коплю дома в большой бутылке из-под виски, – чтобы потом перепродать.
Конечно, в идеальном обществе у молодых людей не должно быть потребности принимать наркотики (это еще одна из накопленных мной за годы жизни истин, в которых я начинаю все больше сомневаться). С какой злостью мы осуждали когда-то живущих в свое удовольствие хиппи, которые слушали американскую музыку и курили марихуану вместо того, чтобы вступить в борьбу за переустройство общества. Парадокс в том, что мой сын далек от идеала НОВОГО ЧЕЛОВЕКА, но на употребление наркотиков смотрит с таким же презрением, как это делали мы. Я не хочу, чтобы Клаудио принимал наркотики, но был бы рад, заведи он какое-нибудь увлечение – во всяком случае, не связанное с битами, байтами, факс-модемами и прочей компьютерной ерундой.
Когда мы возвращаемся домой, я специально наливаю себе большой стакан виски, а Клаудио столь же нарочито старается не показывать своего неодобрения. Я хочу рассказать ему, что виски подарил мой сослуживец Заморано, который купил бутылку в магазине дьюти-фри, когда ездил со своей командой в Бельгию на соревнования латиноамериканцев. Команда вернулась не в лучшем виде после ряда потасовок, долгих попоек и посещений местных борделей. Трофеев они не привезли. Все же я решаю ничего не рассказывать, чтобы это не выглядело как извинение и признание права сына учить меня, на что мне можно тратить свою зарплату, а на что нет.
Сказочный сюжет поисков Василисы Прекрасной обретает иную жизнь в наши дни: сама Василиса идет на розыски своего любимого — Царевича. Идет по дорогам России, по окопам чеченской войны и возвращает своего суженого к жизни.
Между криминальным и легальным миром не существовало никаких жестких барьеров, хотя крымские гангстеры и являли впечатляющие образцы беспощадности и беспредела. Многие из них погибли, так и не вкусив прелестей неба в клеточку. В книге обрисованы и другие яркие и неповторимые черты и картины из жизни братвы Крыма за последнее десятилетие.
Ройстон Блэйк работает начальником охраны ночного клуба «Хопперз». Он гоняет на «Капри 2. 8i» и без проблем разгуливает по Мэнджелу, зная, что братва его уважает. Но теперь по городку ходит слух, что Блэйк поступил не по понятиям и вообще сдулся. Даже Сэл об этом прознала. Более того, ему на хвост сели Мантоны, а закончить жизнь в их Мясном Фургоне как-то совсем не катит. Желая показать, что у него еще полно пороха в пороховницах, Блэйк разрабатывает стратегию, которая восстановит его репутацию, дарует внимание женщин и свяжет с чужаком – новым владельцем «Хопперз».
Будни дилера трудны – а порою чреваты и реальными опасностями! Купленная буквально за гроши партия первосортного товара оказывается (кто бы сомневался) КРАДЕНОЙ… притом не абы у каких бандитов, а у злобных скинхедов!Боевики скинов ОЧЕНЬ УБЕДИТЕЛЬНЫ в попытках вернуть украденное – только возвращать-то уже НЕЧЕГО!Когда же в дело впутываются еще и престарелый «крестный отец», чернокожие «братки», хитрые полицейские, роковая красотка и японская якудза, ситуация принимает и вовсе потрясающий оборот!
Джек Райан – симпатичный бродяга, чьи интересы лежат только вне закона. В поисках лучшей жизни он отправляется на Гавайи. Там Джек устраивается на работу в одну строительную организацию, руководит которой Рей Ритчи. Бизнес Ритчи нельзя назвать полностью официальным, так как он возводит свою недвижимость, не обращая внимания на постоянные протесты местных жителей. Понятно, что работа на такого типа не может принести ничего, кроме больших неприятностей, особенно такому шустрому парню, как Джек. И уже скоро правая рука Ритчи, Боб, советует ему убраться с острова подобру-поздорову.
Нелегко быть женой знаменитого писателя. Уж кому-кому, а Татьяне хорошо известно, что слава, награды, деньги, роскошная дача — это одна сторона медали. Но есть и другая: за ее мужем Владимиром Кадышевым идет настоящая охота, и ведут ее настоящие профессионалы. Есть в жизни писателя какая-то жгучая тайна, о которой Татьяна может лишь догадываться. Но одних догадок мало. Ведь Татьяна поневоле втянута в эту игру, где ставки слишком высоки…