«Серебряная кошка», или Путешествие по Америке - [42]
Раздался еще один звонок. Пришел Поль Робсон вместе со своим сыном Полем — красивым молодым пареньком. Все бросились пожимать ему руки. Робсон давно не виделся и со своими американскими друзьями. Это был его первый выход в гости после серьезной операции. Операция стоила ему не одну тысячу долларов, так как лечение в Америке платное, дорогое. День пребывания в больнице или клинике стоит американцу свыше тридцати долларов. За роды приходится платить около пятисот долларов. Нам довелось разговаривать с доктором Рейнольдсом. Отнюдь не в шутку он произнес:
— Так сложились обстоятельства, что врачей в нашей стране кое-кто не без оснований называет «гангстерами, наживающимися на болезнях».
Робсон разделся и шагнул в комнату, большой, красивый, статный.
— Когда-нибудь надо делать первый шаг в жизни, — приветствовал он всех.
Двигался Поль Робсон медленно и как-то с опаской. Но глаза его не передавали ни усталости, ни боли. Необычайно мягкая, располагающая улыбка сообщала лицу Робсона притягательную силу. Если кто встречался с его глазами, тому тоже непременно хотелось улыбнуться.
Робсон присел к низкому круглому столику и стал расспрашивать нас о поездке. Мы рассказали обо всем, что видели в стране, а потом по просьбе Робсона и его друзей спели несколько песенок, сочиненных в Америке всей делегацией коллективно. Робсон слушал наши отнюдь не выдающиеся голоса внимательно и только с каждой строчкой новой песни улыбался шире, шире и веселее. Потом приложил ладонь к уху, будто хотел проверить, как звучит его сильный, красивый голос, и подхватил вместе с нами по-русски:
Кончилась наша песенка. В комнате стало тихо. И вдруг запел Робсон. Пел он вначале чуть слышно, прикрыв глаза, раскачиваясь в такт протяжной песне. Потом он начал петь громче, и голос зазвучал сильнее. Все как зачарованные слушали великого певца. Иные из нас не понимали слов, но Робсон пел так выразительно и так много говорило его лицо, что никто не просил переводить слова песни. Робсон смолк на какую-то секунду. Но вот глаза его открылись шире, он молодо тряхнул головой, распрямил плечи. В комнате, подобно клокотанью весеннего грома, послышалось:
— Он поет в первый раз после болезни, — тихо сказал Кан. — И поет так восхитительно!.. Через вас Робсон хочет передать привет Стране Советов.
— Ты прав, Альберт, — услышал фразу Кана Робсон. Он кончил петь, развел руками, вздохнул и проговорил: — Заграничного паспорта все еще не дают. Впрочем, для песни нет границ.
Для песни нет границ! Но песню Робсона хотят спрятать в клетку. Выдающемуся артисту Америки и петь-то разрешают не всюду. Хозяева концертных залов не подписывают с ним контрактов. Радио и телевидение закрывают двери перед Робсоном. Разве это потому, что могучий талант певца не привлечет тысяч и тысяч зрителей?! Пусть кто-нибудь решится ответить так. Не смогут, ибо в таком случае легко подвергнуть себя всемирному осмеянию. А жизнь у певца нелегка. Сыну Робсона пришлось обучиться записи песен на пластинки. Он сам продает их тем, кто действительно ценит настоящее американское искусство. Но сколько пластинок может продать один человек?
И все-таки Робсон не падает духом. Мы виделись не с раздраженным, усталым и одиноким Робсоном, а с Робсоном сильным, энергичным и верящим в свою правоту. Когда были спеты все близкие нашему сердцу песни, Робсон поднялся во весь свой богатырский рост, прошелся от стены к стене по комнате, и мы услышали Отелло:
Много лет оттачивает, шлифует, находит новые оттенки и краски для роли Отелло Поль Робсон. Его мечта — сыграть Отелло в нашем театре, и он выучил роль по-русски. Робсон работает как истинный, требовательный к себе художник, работает много, увлеченно. Он переводит на английский язык «Евгения Онегина», пишет тексты к нотам. Можно только позавидовать воле и собранности этого человека, стоящего выше отнюдь не мелких пакостей, которые совершают по отношению к нему реакционные силы в Америке.
И можно только гордиться, зная, что среди миллионов простых людей — борцов за справедливый, достойный человека мир есть Поль Робсон, есть его друзья-товарищи, замечательные американцы, с которыми нам довелось повидаться.
И, может быть, потому, что последний американский вечер мы провели вместе с Полем Робсоном и его друзьями, часы летели незаметно.
На следующий день мы уже двигались к аэродрому и вскоре поднялись на большом четырехмоторном самолете в воздух. Какие-то минуты был виден весь в огнях Нью-Йорк, а потом мгла атлантической ночи скрыла его от нас.
Когда делегация советских журналистов пробыла в Нью-Йорке дня три-четыре, бойкие репортеры на одной прессконференции задали нам вопрос:
— Ду ю лайк Америка? (Нравится ли вам Америка?)
— Подождите, коллеги, проедем по вашей стране и скажем совершенно честно все, что думаем о ней.
В основе книги свидетельства очевидца, участника событий, общественной жизни нашей страны на рубеже 50-х и 60-х годов; того времени, которое иногда именуют «десятилетием Хрущева».
Екатерина Алексеевна Фурцева занимала высшие посты в советской государственной и партийной системе при Хрущеве и Брежневе. Она была Первым секретарем МГК КПСС, членом Президиума ЦК КПСС, министром культуры СССР. Фурцева являлась своеобразным символом Советского Союза в 1950–1970-х гг., — волевая, решительная, властная женщина, Фурцева недаром получила прозвище «Екатерина Третья».В книге, представленной вашему вниманию, о личности и политике Екатерины Фурцевой вспоминают известные деятели той поры: Д. Т. Шепилов, Председатель КГБ СССР и заместитель Председателя Совета министров СССР при Хрущеве и Брежневе; А. И. Аджубей, главный редактор газет «Комсомольская правда» и «Известия», зять Хрущева; Н. А. Микоян, писательница и журналист, невестка знаменитого А. И. Микояна.
– …Я не писал политическую биографию Хрущева – это занятие для историков. Хорошо, что такая биография при жизни Никиты Сергеевича у нас в стране не появилась – вряд ли она была бы правдивой. Я не вступаю в спор ни с кем, ибо каждый имеет право на собственную точку зрения. Мера порядочности и ответственности тоже сугубо индивидуальна. Когда думал над тем, как выстраивать повествование о теперь уже далеких годах, мне показалось важным не столько следовать хронологическими ступенями или пытаться чертить точную схему событий, во всем их объеме и разнообразии, – да мне и не под силу такая работа, – сколько составить картину из штрихов и фактических зарисовок о людях, событиях, о радостном и горестном, не только о Хрущеве…Алексей Аджубей, муж Рады Никитичны Хрущевой, главный редактор газет «Комсомольская правда» и «Известия».
В этой книге все просто. Никаких “поверните направо, а потом налево”, “здесь вы можете купить магнит, а здесь нет”, “вам стоит посетить историческую постройку никто не помнит какого века”. Об этом много написано и сказано, достаточно заглянуть в Google. Мы с Саньком вернулись из Италии с огромным багажом и ручной кладью крутых эмоций, знакомств и приключений, которыми захотелось поделиться. Написанное ниже будет полезно для начинающих путешественников, любителей приключенческих историй и всех тех, кто не прочь посмеяться над чужими провалами.
Автор отвечает на самые популярные вопросы, которые задают ему слушатели лекций, читатели его книг, другие путешественники, их родители и различные журналисты. В первом издании «вопросно-ответной» книги, вышедшей в 2001 году, было 134 вопроса. Перед вами уже восьмое издание, обновлённое весной 2017 года с самыми современными ответами.
Непридуманная история о том, как отправиться в кругосветное путешествие, имея в кармане всего 100 рублей, и познать не только мир, но и самого себя. Спасти жизнь человеку, чуть было не сорвавшемуся с обрыва. Переночевать в палатке прямо на Великой Китайской стене. Чудом избежать аварии в кабине дальнобойщика. Взобраться на высочайший водопад Северной Америки. Провести 36 ночей без крыши над головой. Оставив в кармане одну купюру в 100 рублей, он начал самую большую авантюру в своей жизни. За три с небольшим месяца Дмитрий проехал через Россию, Казахстан, Монголию, Китай, США, Мексику, побывал в Бельгии и Франции — преодолел около 43 000 километров.
Новая книга автора «Чувства капучино» Нади Де Анджелис – это учебник по путешествиям, настольная книга каждого, кто собирается в дорогу или только мечтает об этом.
Книга В. В. Федорова рассказывает о подводных исследованиях в Атлантическом, Индийском и Тихом океанах, которые проводились с применением отечественных обитаемых аппаратов «Тинро-2», «Север-2» и «Омар». Более чем в ста погружениях автор принимал личное участие, вел визуальные наблюдения на глубинах до 1500 м. Читатель узнает о том, какие диковинные рыбы, крабы, моллюски, кишечнополостные, губки и другие животные обитают в глубинах морей и океанов. Некоторых из этих животных удалось сфотографировать во время погружений, и их можно видеть в естественной среде обитания.
Неизвестно, узнал бы мир эту путешественницу, если бы не любовь. Они хотели снарядить караван и поплыть по горячим барханам аравийских пустынь. Этим мечтам не суждено было сбыться. Возлюбленный умер, а Гертруда Белл отправилась в опасное путешествие одна. Она обогнула мир, исколесила Европу и Азию, но сердцем осталась верна пустыне. Смелая европейская женщина вызывала неподдельный интерес у сильных мира сего. Британское правительство предложило ей сотрудничество на благо интересов Англии. Когда решалась судьба Египта, на международной конференции присутствовали все ведущие политики мира.