Серебро далёкого Севера - [57]

Сегодняшний «камерный вечер» производил забавное впечатление прежде всего той формой, в которую были обряжены слуги. Все служанки, как одна, были пухленькими, а облачены лишь в ярко-желтые рубашечки, едва прикрывавшие срам. Зато на аппетитных выпуклостях пониже спины у каждой был прикреплен здоровенный пушистый помпон. Парни же были обуты в сапоги со шпорами, пестрые штаны с приделанными хвостами, а на голове у каждого был шлем с пушистым красными гребнем. «Стало быть, сегодня я попала в курятник. А главным лисом выступает Его Высочество, не иначе!»

Энси тщательно и неторопливо проинспектировала блюда, которые оказались на должной высоте, а также вина, которые блюдам не уступали. До сладостей, впрочем, дело еще не дошло, и в ожидании пирожных она принялась оглядывать публику, одновременно отбиваясь от непрерывных комплиментов и ухаживаний дворянского молодняка. Знакомых в зале было мало. Никого из Обсерватории, и уж тем более саму графиню Мейвенберг, здесь ожидать не следовало, а с военными волшебница до сих пор практически не общалась. Несколько удивляло разве что присутствие монсиньора Вантезе — предстоятеля столичного храма Тинктара, с которым Энцилия была знакома, хотя и шапочно. Его преосвященство — кареглазый, полнолицый, с темными волосами до плеч и жиденькой бородкой, которую дополняли столь же невыразительные усы — со скучающим видом сидел за столиком в углу павильона и тянул темное пиво из огромной кружки.

Неожиданно гул затих, и на маленькой сцене появилась арфистка, в которой Энцилия с удивлением узнала маркизу Орсини, близкую конфидентку великой герцогини. Похоже, что дресс-код «без галстуков» маркиза трактовала предельно широко: на ней не оказалось не только галстука, но вообще хоть какого-нибудь клочка одежды. Хелена картинно взмахнула руками и начала перебирать струны арфы. «А она неплохо играет», — с удивлением отметила Энси. Но собравшимся, похоже, музыка была не важна — всех забавляло зрелище голой маркизы. А та, кажется, сама получала немалое удовольствие, демонстрируя толпе вожделеющих мужиков свое тонкое алебастрово-белое обнаженное тело в плавном движении кистей рук. И тут же из глубин светской львицы д'Эрве прорезалась дипломированная волшебница Энцилия (годы учебы всё-таки прошли не даром!). «О-ля-ля, да она же аккумулирует направленное на себя мужское желание и преобразует его в музыку! Интересно, интересно. А какая стихия здесь задействована? Так, воздух есть, огонь тоже, и эфир… Но ведь и следы земли тоже ясно видны, и вода проступает. Да, такую совершенную гармонию редко встретишь. Недаром в голом виде маркиза и красива, и некрасива одновременно, постоянно ускользая из фокуса взгляда. Интересно, действительно. Но об этом я подумаю завтра!». Энси отключила магическое зрение и стала смотреть уже на слушателей, а точнее, зрителей, не отрывавших, в свою очередь, взгляда от обнаженной арфистки. За одним исключением: жадный взгляд Ренне оказался направленным прямо на нее, Энцилию. Впрочем, был еще один мужчина, который смотрел сейчас не на Хелену, а на публику: сам маркиз Орсини, стоявший рядом со сценой и всем своим видом ясно дававший всем присутствующим понять, что никаких других удовольствий с маркизой, кроме как услады глаз «издаля», ни одному из них не светит.

Наконец, музыка стихла и замерла, Хелена завернулась в поднесенный ей служанкой халат и под бурные аплодисменты удалилась. Но после этого камерный вечер сразу же начал превращаться в оргию. Служанок-цыпляток хватали на месте, лапали, задирали им платьица и укладывали прямо между столов. Впрочем, и на «петушков» находились любители… И любительницы тоже: краем глаза Энцилия как раз успела заметить, как одного слугу оседлала леди Маржет, даже не потрудившись стащить с него сапоги со шпорами… А может быть, в этом и состояла для нее особая прелесть?

В этот момент леди д'Эрве почувствовала легкое прикосновение к своей руке. И обернувшись, увидела рядом с собой Ренне, который уверенным жестом приобнял ее за плечи и развернул к одной из дверей:

— Пойдемте, дорогая! Это грубое зрелище недостойно ваших прекрасных глаз, и мы надеемся предложить вам нечто более изысканное.

— Вы меня интригуете, Ваше Высочество. Остается только надеяться, что участь несчастной кошки меня не настигнет.

Девушка скромно потупила взор.

— Той самой, которую любопытство сгубило? Ну нет, не думаю. Впрочем, идемте — это действительно любопытно. Более того, мало кто может похвастаться знакомством с моим личным садом.

Увлекаемая князем Ренне, девушка проследовала через несколько помещений, пока они с его высочеством не остановились перед огромным желтоватым зеркалом высотой больше человеческого роста, которое начиналось прямо от пола и, казалось, было вделано в стену, а не висело на ней. Рамка зеркала отчетливо вибрировала невидимой непосвященному взгляду магией.

«Портал, — подумала было Энцилия. — Впрочем, нет, не портал: свертки пространства не замечается. Просто магическая дверь. Но сделана профессионально и добротно».

— Осмелюсь спросить, Ваше Высочество… — волшебница вопросительно посмотрела на Ренне.