Сердечные струны - [11]

С какой стати ей волноваться, что с ним что-то может случиться, пытался он понять, по, возможно, она не волновалась, и все это ему просто показалось? В конце концов, он для пес не более чем провожатый.

Боже, должно быть, выпил больше виски, чем собирался, совсем не в его правилах фантазировать о женских чувствах.

— Возможно, ваш друг мистер Клафф поможет вам, — добавила Теодосия.

«Друг?» — подумал Роман, глядя на Клаффа. Он был хорошим человеком, но Роман никогда не считал его другом.

По правде говоря, у него никогда не было настоящего друга, как и возможности или времени завести его.

— Мистер Монтана, вы слышали, что я сказала? — спросила Теодосия. — Мистер Клафф мог бы…

Не закончив фразу, она ахнула, увидев, как он поднял сундук с земли, будто набитый перьями.

— Вы купили все припасы, о которых я вам говорил? — спросил Роман, разместив сундук на повозке.

Подняв юбки, она подошла к повозке и взобралась на нее. Никогда не питая особого пристрастия к множеству нижних юбок, как делало большинство женщин, она без особого труда разместилась на деревянном сиденье, взяла поводья, указав на маленькую кучу покупок.

— Продовольствие там, мистер Монтана. Роман погрузил провизию.

— Vamanos, — произнес он, улыбнувшись про себя: она знала французский, зато он — испанский.

— Si, — ответила она. — Ahora que estamos listos comencemos nuestro viaje.

— Что она сказала, Роман? — спросил Клафф.

— Я сказала, мистер Клафф, — ответила Теодосия, — что мы готовы отправиться в путь. И, мистер Монтана, Aequam servare tentem на латыни означает «сохранять спокойное состояние ума». Я намереваюсь серьезно обдумать цитату во время нашего с вами путешествия. Советую вам сделать то же самое.

Роман скрестил руки на широкой груди.

— Да? Позвольте уточнить, что вы можете сделать со своим советом, мисс Уорт?

— Нет, не позволю. — Ее пальцы побелели, сжимая поводья — самообладание дрогнуло. — Мистер Монтана, я всегда старалась сохранять контроль над собой в любой ситуации. Однако, проведя всего несколько часов в вашей компании, обнаружила, что не только раздражена, но и не могу владеть собой.

— Мозг нашего маленького гения потерял немного спокойствия, а?

Она вгляделась в его живые голубые глаза — и не хватило сил оторваться от их взгляда.

— Как приятно, что вы уже усвоили слово «неистовствовать», которое означает «проявлять ярость, несдержанность». Придется часто использовать его в течение последующих трех дней, и ваша осведомленность избавит меня от необходимости объяснять это вам.

Ее интеллектуальный сарказм порвал последнюю ниточку терпения, которая еще теплилась у Романа, — к черту деньги, которые он должен получить от доктора Уоллэби за доставку этой женщины в Темплтон! Можно заработать их и здесь, в Оатес Джанкшен, расширяя комнаты!

— А путешествие в Темплтон в одиночку, мисс Уорт, избавит меня от беспокойства сопровождать вас. — Он со злой усмешкой швырнул сумочку с золотом ей на колени.

— Но я не знаю, где…

— Разве? А я думал, вы знаете все. Что ж, всегда легко спросить дорогу у индейца команчи — как бы по пути не встретились с несколькими из них. А то и банда чернокожего Бланко поможет: слышал, они убежали из тюрьмы и снова принялись за свою обычную работу — грабить, убивать и насиловать всех, кто носит юбки; их нетрудно узнать, мисс Уорт, по белым лошадям и черной одежде.

Теодосия не показала и тени сомнения, что все это ужасно: конечно же, она доберется до Темплтона и одна.

— Прекрасно. Когда я окажусь в Темплтоне, следует ли мне информировать доктора Уоллэби, что вы больше не работаете на него?

— Догадается сам, когда я не появлюсь.

— До свидания, мистер Монтана. И всего наилучшего вам во всем, что вы делаете.

Теодосия обернула тесемки бархатной сумочки вокруг талии и пустила лошадь рысцой, оставив Романа и Клаффа в облаке пыли.

— Она направляется на север, — протянул Клафф, все еще жуя соломинку.

Роман усмехнулся.

— Знаю.

— Темплтон в сотнях миль к югу отсюда.

— Конечно.

— Она напичкана всякими там книжными премудростями, но здравого ума кот наплакал.

— Точно, — продолжая ухмыляться, Роман повернулся и направился было к салуну. Но один лишь взгляд на продовольственную лавку погасил его усмешку, заставив резко остановиться, — совсем забыл о трех бандитах.

Они исчезли.

И все инстинкты Романа подсказывали — учуяли запах золота.

Он нашел ее повозку в пятнадцати минутах езды от города, остановленную рядом с зарослями хурмы. Чемодан с золотом все еще лежал на ней.

Но Теодосии рядом не было.

— Ну вот, Секрет, — пробормотал он жеребцу, — Снова вернулись к тому, с чего начали, — к заботе о женщинах, а это означает, что сейчас я такой же дурак, как и был тогда, — черт бы побрал эту глупую, упрямую бабу!

Несмотря на раздражение, его тревога усиливалась.

Он быстро спешился и привязал Секрета к задней части повозки. Вытащив оба кольта, пошел по следам, ведущим в рощу, и вскоре наткнулся на шелковый белый лоскут, окаймленный кружевом, валявшийся на земле скомканным возле упавшего бревна, весь в пятнах, похожих на кровь.

Он сунул его за пояс бриджей и углубился в рощу. Залитая солнцем хурма сменилась густыми зарослями ивы и хлопчатника, росших возле грязных болотец с вонючей водой. Затхлый запах гниющих растений наполнил ноздри, почему-то еще больше усиливая его беспокойство. Ускорив шаги, вскоре оставил рощу позади и вышел к покрытому листьями склону.