Сердцу не прикажешь - [18]

Он с трудом поверил глазам, когда увидел, что на часах уже половина шестого. Он задержался на целых полтора часа. Элизабет весело рассмеялась.

— Пьер простит вас, — успокоила она Малколма. — Я рада, значит, вам было хорошо, раз вы забыли о времени, а ведь это не всегда удается. Я знаю, как бесконечно медленно может тянуться время.

— Я тоже это знаю, — мрачно промолвил Малколм, вспомнив последние пятнадцать лет.

Элизабет, словно почувствовав, что ее слова вызвали печальные воспоминания или, возможно, причинили боль, легонько коснулась его руки.

— Так хорошо, когда мы просто не замечаем, как идет время, и не придаем этому абсолютно никакого значения.

Малколм посмотрел на нее. Она продолжала:

— Человеку свойственно забывать о времени, не так ли? Суетясь и толкаясь, он устремляется вслед за собственной фантазией и начинает верить в нее, пока наконец не теряет контроль над ней и не становится ее пленником.

Она рассмеялась.

— Я, кажется, стала чересчур серьезной, — сказала она, — но вы сейчас... как бы это сказать? — так посмотрели на меня, словно о чем-то горько сожалеете.

— Так оно и есть, — признался Малколм.

— Но это значит тратить время впустую. Время как деньги. Если вы истратили их, стоит ли сожалеть об этом. Их нет, вот и все.

Тень, мелькнувшая в глазах Малколма, исчезла.

— Как здраво вы рассуждаете!

Взяв ее руку, он поцеловал ее и тут же заторопился уходить.

— Иван проводит вас, — сказала Элизабет, и хотя Малколм запротестовал и стал уверять, что сам знает дорогу, она настояла на своем и позвала брата.

— Конечно, я провожу вас вниз, — сказал Иван. — Прогулка мне только на пользу. Сегодня я совсем не дышал свежим воздухом и нарушил строгий приказ Элизабет.

Они спускались по более удобной тропе, чем та, по которой он с Элизабет поднимался на виллу. Иван шел быстро, словно радуясь тому, что может наконец размяться. Потом поднял голову и посмотрел на небо, на первые вечерние звезды. Они уже появились, хотя солнце в своем багрово-золотом великолепии еще не успело уйти за горизонт.

— Надеюсь, я не помешал вам сегодня? — промолвил Малколм. — Не очень-то, наверно, приятно, когда в этой тихой обители вдруг появляются незнакомые люди, которых вы совсем не ждали.

— О, я привык к этому, — спокойно ответил Иван. — Элизабет постоянно с кем-то знакомится и приводит к нам на виллу. Впрочем, последним гостем до вас был осел. — Он рассмеялся. — В самом деле. Она нашла его, заблудившегося в горах, довольно далеко от деревушки. К тому же у него была рана на спине, и Элизабет взялась его вылечить. Она не может не заботиться о ком-то, — пояснил он, — и помогает всем без различия. Забота о других делает ее счастливой, а я хочу, чтобы она была счастлива, пока...

Тут он вдруг умолк, и Малколм почувствовал, как ему трудно продолжать разговор.

— Пока что? — невольно, не сдержавшись, спросил он, хотя совсем не собирался досаждать расспросами.

Вместе с тем ему хотелось услышать как можно больше об Элизабет, и он со странной тревогой гадал, что могло таиться за недосказанной фразой.

— Я сказал «пока»? — неожиданно и резко спросил Иван.

Снова воцарилось молчание.

— Если я сказал так, — продолжил Иван, — то потому, что эта мысль неотступно со мной. Пожалуй, вам следует знать, ибо скоро вы сами все поймете, если, конечно, не слепы. Элизабет осталось недолго жить.

Голос Ивана режущим инородным звуком нарушил тишину прохладных сумерек.

Для Малколма эти слова были как удар грома, а при этом он будто знал, что услышит их.

— Но почему? — Он словно издалека слышал свой голос и чувствовал, как сухи его губы.

— Поражены оба легких, — промолвил Иван. — Ей уже нельзя помочь. Я показывал ее всем светилам, какие только есть, пытаясь что-то сделать, но напрасно. Лишь живя здесь, дыша этим воздухом, она может продлить свою жизнь, но, увы, ей уже не выздороветь.

Оба долго молчали, слышен был лишь шорох гальки под ногами. Они продолжали свой путь через рощу мимоз.

— Она это знает? — наконец нарушил молчание Малколм.

— Конечно, — словно очнувшись, ответил Иван. — Это уже не тайна для нее. Мы часто говорим об этом и абсолютно откровенно. Она слишком совершенна для этого мира. Элизабет по-своему святая и принимает мысль о смерти с радостью и удовлетворением, которые меня пугают. Но я скрываю это, ибо боюсь не за нее, а за себя. Как я буду жить без нее? — просто признался он.

Малколму хотелось узнать правду.

И он узнал ее.

Когда они подошли к такси, Иван крепко пожал Малколму руку, повторил свое приглашение посетить их в пятницу и, не дожидаясь, пока такси тронется, скрылся в темноте.

На обратном пути Малколм думал об Элизабет, охваченный чувствами, которые считал для себя утраченными навсегда.

Глава 3

Только вернувшись в отель, Малколм вспомнил, что пригласил полковника и Марсию в казино на ужин. Он настолько забыл об этом, что, если бы Элизабет попросила его остаться на вилле и отужинать с ней и братом, он охотно принял бы ее приглашение.

Когда Пьер принялся горячо благодарить Малколма, тот готов был, в свою очередь, благодарить Пьера, ибо семейная неприятность лакея и неожиданная поездка в горы внесли в его жизнь нечто новое и прекрасное.