Сердцу не прикажешь - [26]

— Пустяки, — заметила она. — Я все понимаю. Вообще не нужно лишних слов.

— Но я же должен поговорить, — возразил он и, подойдя к столу, сел на табуретку, но потом вскочил и начал мерить шагами ее маленькую кухню.

Джулия, видя, что он переживает, и, понимая, что говорить ему нелегко, подошла к раковине и стала мыть сначала тарелку, потом какую-то чашку. Пусть считает, что она не заметила его угнетенного состояния.

— Это было бесконечное укачивание, — сказал он, ни с того ни с сего, и зачем-то стал теребить серебристую эмблему на дверце холодильника.

Совсем, как она, подумала Джулия. Нервничает, не знает, чем руки занять.

— Как только моя Шенна просыпалась и начинала плакать, я брал ее на руки и укачивал. Все ночи напролет! То болел животик, то резались зубки, и я без конца баюкал ее.

Майкл тяжело вздохнул, а у Джулии сжалось сердце. Бедняга! Она-то хорошо знает, что это такое, когда ребенку нездоровится.

— Шенна, по сути, и явилась причиной краха нашего брачного союза, — продолжал он и опять стал ходить по кухне из угла в угол. — Ингрид, моя жена, этого ребенка с самого начала не хотела.

— Как это! И даже когда родила, не хотела? — спросила Джулия, хотя вопросы задавать не собиралась.

Майкл кивнул.

— Она с трудом переносила первую беременность, вынашивая Питера. А вторая досталась ей еще тяжелее. Последние три месяца она практически провела в постели. А Ингрид принадлежит к тому типу женщин, которым дома никогда не сидится. — Он улыбнулся, но улыбка получилась вымученной. — Я и познакомился с ней на вечеринке. Она была в центре внимания и все время заразительно смеялась. Вообще-то, положа руку на сердце, этим она меня и покорила. Без компаний, развлечений она просто жить не могла, но, к великому сожалению, я понял это слишком поздно, когда мы уже были женаты. Работал я, как правило, вдали от дома, возвращался с работы поздно, усталый. Одним словом, сопровождать ее на вечеринки и приемы мог крайне редко, следовательно, не вписывался в ее светскую жизнь. Понимаешь?

— Я-то понимаю! Но ведь и она должна была понимать, что ради детей приходится многим жертвовать, — заметила Джулия, подумав, что любая нормальная женщина откажется ради семьи от любых танцулек и что дети, вообще, меняют уклад всей жизни.

Майкл молчал. Джулия медленно вытерла руки полотенцем и обернулась. Его лицо было искажено гримасой боли.

— Когда меня не было дома, а я частенько задерживался на объекте, Ингрид брала детей с собой, — сказал Майкл срывающимся голосом. — Она оставляла их в машине, а сама веселилась до упаду.

— Господи! — прошептала Джулия в ужасе.

— Однажды вечером я освободился довольно рано и сразу же помчался домой. Приезжаю. Ее нет. Детей тоже. Я прочесал город вдоль и поперек. — Он потер виски, как бы стараясь стереть из памяти это воспоминание. — И, наконец, нашел машину у какого-то загородного клуба на окраине города. Дети были заперты. В тот вечер было что-то около пяти градусов тепла. Питер и до этого был простужен, а после у него начался тяжелейший бронхит.

Майкл судорожно глотал воздух. Он смотрел, не мигая, в одну точку, а когда перевел взгляд на Джулию, она оцепенела. В глазах этого сильного мужчины стояли слезы.

— Я ворвался в клуб и вытащил оттуда Ингрид за волосы, — сказал он хриплым голосом. — Удивляюсь, как я тогда ее не убил. В общем, как только оформил бумаги, мы разошлись.

Джулия почувствовала, что это еще не конец его истории. Лицо Майкла менялось на глазах: глаза лихорадочно блестели, рот вытянулся в тонкую, бескровную линию. Взяв с полки карандаш, которым Джулия делала пометки в своей приходно-расходной тетрадке, он вертел его, рассматривал, словно в грифеле была заключена разгадка его неудавшейся женитьбы.

— Ровно через две недели после развода Ингрид поехала в бар, прихватив Шенну, и снова заперла ребенка в машине. Суд, кстати, временно оставил девочку у нее до принятия окончательного решения. А Шенна, надо сказать, была такая непоседа! За ней постоянно нужен был глаз да глаз. — Он немного помолчал. — В полиции потом мне сообщили, что случилось… Мотор был невыключенным. Она играла, дергала ручки и случайно сняла машину с ручки тормоза. Машина покатилась вниз по улице и, разогнавшись под уклон, на перекрестке проскочила на красный… В нее врезалась другая машина. Шенна разбила голову о приборную доску. Она умерла в больнице часа два спустя. Питер был тогда совсем маленький, но я чувствую, он помнит сестренку и скучает. Недаром он с таким удовольствием возится с твоей Луизой.

Тишину нарушил странный звук, будто что-то щелкнуло. Джулия вздрогнула. Майкл тяжело вздохнул и положил на полку обломки карандаша. Рука его дрожала.

Джулии хотелось сесть. Она ощущала слабость в ногах, и ее била нервная дрожь. Она не перебивала, чувствуя, что он хочет выговориться. Понимала Джулия и то, что Майкл не относится к той категории людей, которые любят плакаться в жилетку. Скорее всего, он впервые рассказывал посторонним о своей беде, решила она, и именно ей. Невозможно жить с такой тяжестью на душе, и хорошо, что он доверился ей, размышляла Джулия. Все-таки станет хоть немного легче! Вот, оказывается, какую трагедию пережил Майкл! Бедный!