Сердцеед - [17]

— Сам неприхотлив в быту, — высказалась наконец Причард. — А Нилли… Ну, посмотрите на него, мадам! Можно ли рассчитывать на хорошую работу, если труд так плохо оплачивается?

— Затрудняюсь что-нибудь ответить, — сказала Виктория, которая не хотела обидеть джентльмена, признав, что он выглядит так, будто еще пятьсот лет назад вышел на пенсию.

— Сам, да благословит его отец небесный, — продолжала Причард, — знал о желании Нилли увидеть Соединенные Штаты, прежде чем он встретится с Господом, — с чувством удовлетворения повариха сложила руки на своем толстом животе. — Вот почему он здесь, и благодарить за это надо Самого!

«Другими словами, — мысленно интерпретировала Виктория, — Нилли остался частью обстановки». Она никак не могла назвать старого камердинера приятным. Лицо Нилли собралось в хитроватые морщины, изображая удовольствие, как будто он выслушал неприличную шутку.

— Не могу ли я попросить еще чаю? — обратилась Виктория к поварихе. — Я жду возвращения мистера О'Хари.

— Куда он ушел? — прошамкал Нилли.

— Что-то случилось с лошадью. Она сломала изгородь и ускакала, — ответила Виктория.

Маленькие глазки Причард расширились, выдавая чувство тревоги.

— Неужели это та самая кобыла? — воскликнула она.

— Я не знаю, о какой лошади идет речь, — ответила Виктория.

— Ян ее быстро поймает, — сказал Нилли тоном человека, на долю которого пришлось немало неприятностей. — Парень знает лошадей как свои пять пальцев.

Причард фыркнула. Она торжественно вынула из шкафа одну из фарфоровых чашек с блюдцем, которые О'Хари полчаса назад заставил ее вернуть обратно.

— Я должна принести чай в библиотеку, мадам?

— Нет не надо, — отклонила ее предложение Виктория. — Я сама отнесу свой чай, если не возражаете.

В ответ на учтивое отношение Виктории Причард засияла.

— Если вы только не прольете чай и не получите нагоняй от дьявола.

— Вы имеете в виду мистера О'Хари?

Причард искоса посмотрела на Нилли, а затем перевела взгляд на Викторию.

— Вы познакомились с миссис Мэджин? — многозначительно спросила она.

— Да, — ответила Виктория. — Как только приехала.

— В одной руке Библия, а в другой нож, — вполголоса промолвила Причард.

Виктория наклонила голову.

— Прошу прощения. Я не расслышала.

Наступила тягостная пауза. Первым нарушил молчание Нилли.

— У стен есть уши, миссис Причард.

Лицо Причард приняло суровое выражение.

— Именно это я и хотела сказать, мадам. Вы, кажется, любите чай «Граф Грей»?

К тому времени, когда вернулся О'Хари, на долину опустилась темнота, дождь усилился. Хотя он и промок до нитки, первый его вопрос был к Виктории.

— Я наслаждалась вашей библиотекой, — ответила она. Это была, во всяком случае, частичная правда. Взяв чашку чая и несколько свежевыпеченных булочек, она направилась обратно в библиотеку и с чувством облегчения установила, что Син Майкл ушел. Закрыв дверь, она устроилась в кресле у камина, взяла из шкафа книгу по ирландской истории и углубилась в чтение. Она перелистывала страницу за страницей, но не могла сосредоточиться, ее тревожили другие проблемы.

Во-первых, она испытывала жгучее желание позвонить Эллиоту и попросить его приехать и вызволить ее отсюда. Оставаться в замке до вечера не входило в планы Виктории, и хотя деловой разговор с О'Хари прервался по не зависящим от него обстоятельствам, Викторию тем не менее беспокоило, что О'Хари посчитал возможным распоряжаться ее временем как своим. «Я пока еще не работаю у него», — сказала бы она Эллиоту.

Эллиот, конечно же, напомнил бы, что ей предстоит получать жалованье от О'Хари, а следовательно, она должна выполнять его волю. И сколько бы раз она ни бросала взгляд на телефон, интуитивное предвидение того, что может посоветовать ей старший партнер, останавливало Викторию от попытки связаться с ним. Кроме того, она уверила себя, что ни сам Баумэн, ни два его компаньона не позволят, чтобы она попала в белое рабство или исчезла с лица земли. Завтра же утром, если она не появится в конторе, они, вооружившись стенобитным тараном, первыми пойдут на штурм замка.

Во-вторых, Виктория боялась, что вспыльчивый кузен О'Хари подвергнет ее непрерывным допросам, выясняя, что она делает в замке. Не нужно быть конструктором ракет, решила девушка, чтобы вычислить, почему миллионер предпочел постороннего человека членам своей семьи. Если Син Майкл является в какой-то мере показателем температуры родственных отношений между домочадцами О'Хари, то ей предстоят трудные дни.

И наконец, в числе прочих вызывающих ее смущение обстоятельств была цветная фотография на столе. Она могла бы не заметить ее, если бы не поднялась, чтобы подправить кочергой поленья в камине. Когда она вновь села в кресло, ее внимание привлек портрет, стоявший между ониксовым пресс-папье и изящной статуэткой египтянки. Она обогнула стол и взглянула на фотографию в рамке.

Навязчивая мысль овладела ею, когда Виктория увидела портрет красивой молодой женщины.

«Вообще-то, имея дело с таким красавцем, как Хантер О'Хари, я должна была предположить подобную возможность», — сказала она себе, почувствовав разочарование и одновременно облегчение.

Мысли ее еще блуждали, когда О'Хари приступил к делу, сказав ей, что у него есть важное предложение.