Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Закат - [222]

Все они друг к другу привязаны, и все швыряют друг друга в огонь. Без этого не обойтись…

– Сперва надо разыскать трубача. Что бы там ни было, а всех, кого можно, мы должны собрать.

Глава 14 Талиг. Надоры. Талиг. Оллария. Талиг. Валмон 400 год К.С. 15–16-й день Летних Волн

1

Марсель ненавидел гвоздь в сапоге и шел. Окажись с сапогом все в порядке, виконт все равно бы сейчас что-нибудь ненавидел, но гвоздь был, как была и дорога, которую следовало осилить с расковырянной пяткой, двумя шпагами и в одиночестве. Ненависть и дорога временно облегчают жизнь, хотя и не украшают.

Он дошел, когда солнце упало за словно бы вспыхнувшие деревья. Древняя стена торчала там, где ее оставили, ехидно намекая, что, сколько ни бегай по собственным следам, никого не вернешь. Оставшийся без маршала капитан намек понял, только не скакать же в темноте по хоть и паршивым, но горам! Что ж, придется ночевать… Марсель развязал мешок, убедился в наличии плаща и огнива, но тратить последний свет на пошлый сбор хвороста не стал – не хотелось, как и сидеть на месте. За какими-то кошками виконт поднялся к руинам, с чувством глубочайшего отвращения обошел их кругом и наткнулся на следы сапог для верховой езды, причем те, кто их оставил, вряд ли были современниками Манлия.

Стекая с камней, на мелочи внимания не обращаешь, но сейчас Валме стало почти любопытно. Прикинув, где поблизости можно оставить коней, виконт отправился на поиски и ничего не обнаружил. Конечно, под защитой кладки следы держатся дольше, и все равно Марселю казалось, что непонятные кавалеристы заявились к развалинам без лошадей, а значит, либо отсюда не столь далеко до тракта, либо не обошлось без кого-то вроде Зои.

«Холодные» шляются по дурным и глупым смертям, то есть не по самим смертям, а по местам, где какой-нибудь дурак или подлец убил или испустил дух, отчего получилась дырка, в которую можно и самому пролезть, и «горячего» протащить. Так почему бы не позвать, вдруг услышат?

Место, где они с Рокэ целовали руку выходцу, Марсель нашел сразу, вежливо постучал по замшелым камням и негромко окликнул:

– Капитан Зоя Гастаки, вы здесь?

Отозвалась какая-то ворона: села на ближайшее дерево и кокетливо заорала. Спорить с птичкой виконт не стал, зайдет солнце – сама заткнется. Перетащив мешок поближе к стене, Марсель достал флягу и оставшуюся провизию. Сжевал половину, запил варастийской касерой и долго сидел, глядя на вскарабкивающийся на небо молоденький месяц и пытаясь из каменного скрежета и брошенной на можжевеловый куст шпаги собрать хоть какие-то стихи. Когда стальной лунный коготок завис над самой стеной, виконт поправил шейный платок и снова позвал Зою.

Ответа не было, но не было и полуночи.

2

Клемент обожрался и надулся за это на свое печенье. Покинутая еда страдала в одиночестве, а его крысейшество, оседлав плечо Робера, то и дело вмешивался в разговор с Карвалем. Невеселый разговор.

– Я согласен, – подвел итог Эпинэ, – барсинцев пора из города убирать, но не в Барсину… Клемент, да уймись же ты наконец!..

– Но его крысейшество здоров? – Карваль протянул крысу палец, тот… окрысился.

– Он даже слишком здоров. – Робер стянул Клемента с плеча и поднес к лицу. – Ревнуешь? Чует, когда я собираюсь к… уезжать.

– Я вас провожу, – решил заботливый Карваль. – Мне все равно по пути.

Никола врал, но уличить его во вранье можно было, лишь отправившись в противоположную от Капуль-Гизайлей сторону, Робер же лишний час терять не хотел. Этим вечером его тянуло к Марианне с особенной силой, а договорить можно и по дороге. Иноходец предпринял несколько попыток водворить Клемента в корзинку с отринутым печеньем, но крыс взбунтовался. Он щелкал зубами, изворачивался, верещал, а будучи отпущен, скатывался со стола и семенил за Робером, пока тот не смирился и не сунул ревнивца за пазуху.

– Боюсь представить, что скажет госпожа баронесса, – улыбнулся Карваль. Последнее время он старательно заучивал и применял чужие шутки – учился легкости в разговоре. По совету графини Савиньяк, надо думать.

– Ничего страшного, – подыграл, несмотря на захватывающую душу пустоту, Эпинэ, – вот за Эвро и барона я не поручусь…

Становившийся с каждой поездкой все более родным дом ждал, и Робер спустился по лестнице почти бегом, предвкушая даже не поцелуи – улыбку, которой его скоро встретят. Входя к Марианне, Эпинэ сбрасывал с сердца тяжесть, словно жесткий обледеневший плащ, так будет и сегодня. Не жди во дворе охрана, он бы помчался на заветную улицу галопом, но Проэмперадору Олларии нужен эскорт, в самом деле нужен, как бы от этого ни тошнило.

Дракко и недавно появившийся у Карваля вороной полумориск напряженно всматривались в открытые ворота, не забывая злобно коситься друг на друга. Шумно втягивая воздух и временами всхрапывая, жеребцы красноречиво прижимали уши. Назревала дуэль. Вороной коротко взвизгнул, крутанулся, попытавшись отбить по соседу с двух задних сразу. Дракко увернулся и, наклонив голову, надвинулся на бретера, но того уже ухватил под уздцы Карваль.

– Почему бы тебе не брать Сону? – предложил Робер, когда они миновали церковь Святой Мартины – той самой… – С Дракко они ладят, а красотку так и так надо проминать.