Спустя три часа после вынужденной посадки Бартлоу выбрался из леса на дорогу № 23 и к утру доехал по ней до Льяно, отмахав в общей сложности около восемнадцати миль.
Шел уже восьмой час утра, когда он обменял боны на доллары в утреннем банке «Корнел и K°», купил билет на поезд и ровно в восемь сел в вагон. Никто не остановил его, не спросил, кто он и откуда, и Бартлоу наконец позволил себе расслабиться.
Мысли Бартлоу углубились в прошлое, оживили далекое детство, прошедшее в захолустном городишке Квинсли на юге Виргинии. Он рос без отца, дважды бросал школу, но мать все же смогла на прежние сбережения довести его образование до среднего. Ему приходилось утверждаться во всем и везде самому, и эта школа самоутверждения развила в нем хитрость, жестокость и равнодушие к чужому горю. Он знал свои возможности, но претендовал на большее, чем очередь на биржу труда и раздача бесплатного супа.
Идеалом восемнадцатилетнего Сандерса, чудом не скатившегося на самое дно преступного мира, стал знаменитый киноактер Ричард Бартон. Особенно нравился он ему в роли ковбоя Кита Карсона. Сандерс пытался подражать своему кумиру, но товарищи жестоко высмеяли его: квадратная фигура юноши, его короткие ноги и тяжелое бульдожье лицо никак не напоминали высокого, широкоплечего красавца актера. Тогда Сандерс стал мстить обидчикам и в драках достиг совершенства. Его не мучили угрызения совести, когда после стычек с ним противники получали увечья и травмы, — дрался он умело замаскированными свинчатками и признавал только один закон — закон силы и шел вперед к одному ему известной цели…
Бартлоу уснул и спокойно проспал пять часов до Джэксонвилла, пока его не разбудил проводник.
Покинув вокзал, кишевший полицейскими патрулями, Бартлоу первым делом побрился, затем посетил греческий ресторанчик, где съел сувлаки и бифштекс на салатном листе, запив обед кока-колой, и сел в скверике на площади Маккарти. Следовало обдумать, что делать дальше.
Все пока складывалось удачно: он сыт, свободен, погоня потеряла его след. Казалось бы, можно спокойно укрыться в любом городке типа Джэксонвилла и жить припеваючи, сменив имя и род деятельности. Но Бартлоу слишком хорошо знал своих коллег из АНБ, чтобы чувствовать себя в безопасности. Пройдет какое-то время, и его найдут, и тогда едва ли ему помогут дзюдо, пистолет, деньги и старые связи.
Надо иметь хорошие козыри на руках, крупные козыри, чтобы перешибить ими карты ищеек ФБР и полиции. Кларк, пилот и Шарлотта — вот эти козыри! Получив их, можно звонить в Агентство и, таким образом, сохранить шкуру целой…
Мимо скамейки прошествовал констебль, помахивая дубинкой. Он посмотрел на беглеца и тут же равнодушно отвернулся. Потом подошел бродяга в потрепанной куртке, с красными глазами кокаиниста и предложил билет в бар «Дикие гуси» с девицами легкого поведения. Бартлоу машинально взял билет и кинул никель в подставленную ладонь. Бродяга сгинул, прежде чем Сандерс успел спросить, где находится бар.
Он посидел еще несколько минут, затем зашел в аптеку, разменял доллар на даймы и позвонил в контору шерифа. В Джексонвилле, как и во многих других городах, у него были адреса и телефоны законспирированных агентов ФБР и АНБ, которые должны были в случае надобности выполнять его распоряжения как старшего по линии.
Трубку поднял помощник шерифа.
— Хопкинс на проводе.
— Хэлло, Джим. Мне нужен «омар в укропной воде».
Трубка помолчала.
— Вы обратились не по адресу. Кто говорит?
— Вашингтон-21.
— О’кей: слушаю вас.
— Нужен адрес девицы по имени Шарлотта.
Помощник шерифа подождал продолжения.
— Это все? Только имя?
— Да, все. Имя французское, не думаю, что у вас в городе много Шарлотт. Даю три часа, управитесь?
— Постараюсь, сэр. По-моему, у моего шефа тоже есть знакомая девица с таким именем. Куда сообщить?
— В бар «Дикие гуси», позовешь Александра. Кстати, где этот бар находится?
В трубке прозвучал смешок.
— Местечко вы себе выбрали… Это на углу Семнадцатой и Десятой улиц, двухэтажный желтый особняк, увидите.
Бартлоу повесил трубку и, посвистывая, ринулся в указанном направлении.
ОСТИН
5 июня, 10 часов утра
Офис уважаемого в городе бизнесмена Чезаре Паркано, занимавший двенадцать акров земли на Колорадо-Ривер, был выстроен в колониальном стиле и стоял в глубине сада, окруженный яблонями, гикори, каштанами и буками. Цветущее тюльпанное дерево наполняло окрестности густым ароматом, который хотелось намазывать на хлеб и запивать горячим кофе.
Паркано, известный в среде мафиози под кличкой Гурон, расхаживал по спальне в роскошном вьетнамском халате, держа телефонную трубку возле уха.
— Они только что угнали вертолет, — бурчал в трубке мужской голос. — Двухместный «Сикорский» с почтовой блямбой на корпусе.
— Милый, какие могут быть дела в такую рань? — томно напомнила о себе, нежась в постели, черноокая танцовщица из кабаре «Услада», подстриженная под знаменитую Брук Шилдс.
Пользуясь дистанционным управлением, она включила телевизор. Паркано бросил косой взгляд на красотку. Та мгновенно убавила громкость передачи и снова уставилась на экран, где знаменитый хоккеист старательно жевал котлету фирмы «Беджер Кинг». Шла обычная утренняя реклама пищевых королей.
