Сердце Вселенной - [14]

— Невероятно! — прошептал Савенко.

— Соколов предупреждал. Разнообразие форм жизни бесконечно.

— Но все-таки какие же они? Шарообразные или такие, как мы?

— Увидим. Но заметь — форму нашего тела шар приобрел, посмотрев на нас. А это что?!

Шар стал полупрозрачным. По его поверхности поплыли тени, спирали, волнистые линии. Потом на фоне звездного неба появилось изображение Сатурна. Оно сменилось картиной падения космического корабля на Мимас. Взрыв и три фиолетовых шара, плывущих к каменному обрыву. Над Мимасом поднялась небольшая полусфера и закружилась над местом катастрофы. Пролетела остроносая ракета Земли. Полусфера прилипла к ней и вместе с ракетой исчезла в пространстве.

— Теперь все ясно, — сказал Савенко. — Они летели к Сатурну.

— Молчи! Смотри дальше.

На поверхности шара продолжался удивительный рассказ. Показалась пещера, и в ней — три неподвижных шара. От них концентрическими кругами расходились волны, объем шаров уменьшался.

— Трата энергии, — прошептал Огнев.

Один из лежавших с края шаров прижался к среднему. Теперь его энергия вливалась в тело соседа, в то время, как он сам сморщивался и становился все меньше. Через некоторое время к среднему прижался и второй крайний шар.

— Двое передали свою жизненную потенцию третьему, — пояснил Огнев. — Это замечательные создания!

Картины замелькали быстрее. В пещере появились две фигуры — в них космонавты узнали самих себя. Уцелевший шар поднялся с камня, подплыл к космонавтам, и все трое направились к ракете. Старт — и вот уже она опустилась на Энцелад. От шара к Сатурну протянулись тонкие колеблющиеся линии.

— Понятно, — прервал молчание Савенко. — Он предлагает лететь на Энцелад. Оттуда он даст знать на Сатурн. Но как мы понесем его к ракете?

Шар будто понял слова Андрея. Он приподнялся над полом и медленно поплыл к выходу.

Андрей остается один

Шар лежал на широком штурманском кресле, не подавая признаков жизни, будто за время общения с людьми потратил всю свою энергию. Огнев и Савенко переглянулись. Все было понятно без слов. Возвращаться можно было только двоим: или космонавтам, или кому-то одному из них вместе с шаром.

Наступила долгая пауза. Первым нарушил ее Огнев.

— Лети на Энцелад. Там отвезешь его, — он кивнул в сторону шара, — на вездеходе в подземелье.

— А ты?

— Я останусь здесь. Ты прилетишь за мной.

— Мы потратили почти все горючее. Пока снова его наберем, пройдут сотни часов, А у тебя кислорода самое большее на тридцать.

— Другого выхода нет.

— Есть, Иван. На Мимасе останусь я.

— Ты забыл, что я командир!

Савенко мягко улыбнулся, покачал головой.

— Сейчас приказы не нужны. Не перебивай меня. Впереди трудный полет к Земле. Твой опыт важнее моей жизни.

— Дружище, я один, а тебя на Земле ожидает мать… И, наконец, Шура…

— Не надо об этом. И не надо спорить. Ты…

Его перебил сигнал вызова. Послышался взволнованный голос Шуры.

— Где вы, друзья? Почему не отвечаете?

— Все в порядке, Шура! Нашли обломки корабля и его экипаж…

— Какое счастье, капитан!

— Нет, Шура, несчастье! Один из нас должен остаться на Мимасе. Ты понимаешь, что это значит?

Далекий, едва слышный вздох:

— Понимаю, капитан!

— Я приказал Андрею возвращаться. Он отказывается. Но наш коллектив — три человека. Поддержи меня, Шура.

Тишина. И потом тихо и печально:

— Ты твердо решил, Андрей?

— Да, Шура.

— И ты не будешь жалеть об этом?

— Нет, дорогая!

— Шура! — с отчаянием воскликнул Огнев.

Молчание.

— Шура, почему ты молчишь?

— Вопрос решен, капитан!

Вездеход остановился у входа в подземелье.

Шар, сохранявший до сих пор неподвижность, зашевелился. По его поверхности опять заструились легкие, прозрачные образы. Огнев узнал себя-оставив шар у подземелья, он на вездеходе возвращался к ракете. Что это значит? Они должны расстаться? Огнев испытывал чувство разочарования. В глубине души у него теплилась надежда, что загадочное существо поможет им спасти Андрея и вернуться на Землю.

Между тем шар выплыл из вездехода и скрылся во входном отверстии. Огнев, вспомнив рассказ Савенко, последовал за ним, но его остановила твердая, совершенно незаметная для глаз, преграда. Да, все именно так, как говорил Андрей. Прозрачная стена непроницаема, и ему остается только одно — вернуться к ракете.

…С замирающим сердцем открыл он двери каюты, На откидной постели лежала Шура, устремив неподвижный взгляд в потолок.

— Шура!

Она молча повернула к Огневу бледное лицо с сухими запекшимися губами.

— Шура, скорее! Нельзя терять ни минуты!

— Что надо делать, капитан?

Голос девушки спокойный и ровный и только глаза выдают затаенную муку.

— Спасать Андрея!

Шура вскочила на ноги. Лицо ее порозовело, глаза засияли мягким блеском. Она схватила Огнева за руку.

— Это возможно? Да? Скажите мне, капитан!

— Трудно, очень трудно! — признался Огнев. — У него кислорода меньше, чем на тридцать часов. Даже работая без отдыха, мы за это время не сумеем наполнить и половины баков.

— Все равно! Пусть не будет и половины! Остальное возьмем на Мимасе! Я сама полечу за ним!

— Успокойся, Шура, так и сделаем — погрузим только такое количество, чтобы долететь до Мимаса. Но ракету поведу я. Ты подождешь нас здесь.