Сердце Великана - [41]

Разведчики при моих лекциях всегда задавали кучу вопросов. На половину из них у меня не было ответа. Это были особенные люди с уровнем подготовки каких-то супер-ниндзя. Чтобы выжить в зоне контроля пришельцев они должны были уметь все. Почти вылезать из своей кожи. Высаживали их всегда подводными лодками. Как и забирали. Причем некоторые должны были пройти тысячу километров по территории захваченной пришельцами, прежде чем добраться до места, где их забирали подлодки. Потери у них всегда были большие. Если не сказать — страшные. Девять из десяти не возвращались. Выживали единицы. В этом они даже нас обскакивали. Причем, если феи-шахидки пытались убить великана до самого конца, даже ценой потери резервного топлива и погибали в основном из-за этого, то диверсанты наоборот, должны были пытаться выжить любой ценой. Пролежать ночь в болоте. Прокрадываться по канализациям и метрополитенам разрушенных городов. Скрываться в густых лесах. Скрывать свою тепловую тень любыми подручными средствам, чтобы дроны пришельцев не заметили их. Иногда они даже приводили выживших людей с собой. Людей, которые не имели понятия, что где-то сохранились и успешно сопротивляются целые страны. Представляете? Они уже считали, что все — мир погиб, они всего лишь тени, умершей человеческой цивилизации. Типа: «последние из нас». Каждый мог бы написать книгу с заголовком — «вид апокалипсиса с его собственной колокольни». У Гарвиса было несколько знакомых, вот так спустя годы привезенных подлодкой, случайно наткнувшейся на них разведчиков. Один даже с Европы был. Никакой возможности, у таких изолированно друг от друга выживших групп, узнать о Японии и Австралии не было вообще. Радио не функционировало. Самолеты над зоной пришельцев не летали. Дроны их сбивали быстро. Правда и сами дроны не совались к нам. Завода по их производству у пришельцев явно не было, а безвозвратные потери привели бы инопланетян к проигрышу на длинной дистанции. Как существа логичные, не сумев всех уничтожить первой волной, они просто переключились на местные ресурсы. Великанов они как-то выращивали своими продвинутыми биотехнологиями на местном — подножном био-корме. Как и «Красный Туман», которые рано или поздно должен был придвинутся к нам вплотную. Красный Туман не был сплошной средой, как я ошибочно думал раньше. Разведчики рассказывали мне, что пришельцы каким-то образом подавляли его активность, когда им было нужно, и задавали рамки границы, в которых созданиям позволялось есть любую органику, плодиться и мутировать. Более того по словам разведчиков по материку ползало, бегало, и летало немало разных крупных тварей-мутантов. Плодя таких искусственных создании эксклудеры технично использовали ресурсы планеты, чтобы добивать местных выживших людей, не занимаясь поисками иголки в стогу сена. Впрочем, нас они такими атаками не донимали. Для нас долго вынашивали великанов способных убить за день сотни тысяч людей, если конечно такая тварь доберется до достаточно крупного города. Причем производство было либо очень медленным процессом, либо они нарочно выпускались такими мелкими партиями. Однако здесь они также просчитались. То, что люди сразу же сумеют сделать механические системы наведения для ядерных ракет, пусть и очень грубые, и так быстро откажутся от электроники, не принималось ими в расчет. Японцы их удивили видимо. Теперь же ядерные электростанции непрерывно нарабатывали плутоний, накапливая его для решающей атаки. Впрочем, решающая атака вряд ли будет иметь успех. Теперь я это понимал. Вооруженный знаниями, полученными от Аурелия и рнк-капсулы. Без головок наведения, механика не сможет точно попасть в корабль, находящийся на довольно высокой орбите. А учитывая, что ПРО корабля множество собьёт, шансы были близки к одному проценту.

Я посмотрел на вытянутые лица разведчиков, когда сообщил им это. Приехали, ребята! Вся надежда на вас только. Достать этот проклятый модуль. Кто у вас тут самый крутой, что пешком пересекает Европу с южного берега до северного? Вжимаясь в землю, уже заросшую густой зеленью, с полчищами странных биомеханических созданий, держа все время курс на Север, где в холодной глубине арктических вод, ждут подлодки, невидимые пришельцам. К нашему счастью живущим на очень засушливой планете и не имевшим понятия о таких технологиях.

Когда я примелькался в школе разведчиков-скаутеров меня познакомили с настоящим ниндзя. Потомственным членом клана ниндзя из провинции Иго, в черт знает каком уже поколении. Наверное, сотом или даже больше. Звали его Оноэ Торигава. И он был легендой. Суперлегендой! Несколько раз пересекший США, Европу и Азию. Ультимативный скаут-мастер. Известный инструктор и пример всех японских школ разведчиков. Оноэ был по словам его коллег, настоящий ночной демон, как называли японских шпионов, вокруг которых ходило столько легенд. Правда киношный взгляд на искусство ниндзя или как еще говорят — шиноби, это тонны глупого вранья. Ниндзя занимались не рукопашным боем, искусство шиноби — это искусство скрыть себя. Прикинуться кем-то другим, стать невидимиой терпеливой ночной тенью, чтобы в один единственный миг нанести удар. Их школа выживания и умения скрыться оказалась как нельзя востребованной. Вооруженной современными технологиями и знаниями японские силы самообороны готовили современных ниндзя и как нельзя кстати они оказались сейчас востребованными. Просто смертельно востребованы. Я попросился на уроки к Торигаве и седьмой отдел удовлетворил мою просьбу. Правда, Хироши сказал, как всегда мягко, когда обращался ко мне, что я в операции участвовать не буду. То, что произошло между нами и девушками феями, невозможно было исправить. Да оно и не нуждалось, по большому счету, в этом. Это было непростительная необходимость для него. И он принял груз. Как и груз ненависти с моей стороны к нему. А я принял эту ненависть с грузом понимания, что они действуют на масштабах где, нет эмоции. Вообще нет! Ни к девочкам, ни к кому угодно. Наверно, он и вагон младенцев подставил бы под удар пришельцев ради шанса спасти человеческую цивилизацию. Я — нет. Не смог бы. Поэтому он — Хироши, на этом месте. В месте, где есть персональный ад. А я — нет. И мне легко говорить на этом месте — месте чистоплюя.