Сердце в когтях - [19]

— Твой парень? — растерялась Алена.

— Где тело моего сына?

Алена сделала медленный, по возможности незаметный, глубокий вдох. И медленно выдохнула. Она не знала, имеет ли право говорить ему правду. Тело его сына было одной из важных стратегических редкостей, случайно доставшихся человечеству. Очевидно, что он попытается его забрать. Она не ошиблась

— Вижу, что попало в руки землян, — определил он, — я хочу, чтобы мне его вернули.

— Это за пределами моих возможностей, — спокойно сказала Алена.

— Ошибаешься, — заявил он, — ты можешь его вернуть. Тем более, что это не только в моих интересах, но и в интересах землян. В сфере некоторых обстоятельств, если кто–то из наших людей узнает, что его тело у вас, эту планету сотрут в порошок. Уже не заботясь о пригодности экологии для дальнейшего нашего тут проживания.

— Но… у нас уже были мертвые твари, — возразила Алена, потом поправилась, — инопланетяне.

— Мой сын особенный, — заявил он.

— Неужели? — не поверила Алена, — потому что, он твой сын?

— Нет. Не поэтому. То, что им оказался мой сын можно назвать случайностью.

— Тогда почему? — уже заинтересованно продолжала добиваться Алена.

— Я не могу ответить тебе на этот вопрос, — спокойно объявил Андред.

— И каким же образом тогда я смогу сделать то, что ты просишь? Прийти к командованию и сказать, отдайте мне важный военный объект, потому что Андред просит?

— Придумай что–нибудь.

— Ради чего мне это придумывать?

— Ради твоего парня. Я ведь могу его и не возвращать. Как и тебя, — холодно закончил он.

— Тебе это не поможет, — скептически заявила Алена, — ни моя, ни его жизнь для людей даже близко не представляет той ценности, какую представляет труп твоего сына.

— И кто после этого дикари и твари… — задумчиво произнес медик, поджимая губы.

После чего он замолчал. Но, несмотря на спокойное выражение лица, было очевидно, что его мозг лихорадочно работал, пытаясь найти выход. И Алена почувствовала укол совести. Она уже не была так уверена в правильности сложившейся ситуации. В конец концов, у них были и другие мертвые твари. А тот парень из грузовика был еще живой. Лично для нее, несмотря ни на что, он представлял гораздо большую ценность, чем все военные секреты на свете. Лично она, несмотря ни на что, считала, что тело мертвого сына нужно вернуть отцу, и лично ей это не казалось изменой родине. И ей нужна была связь с гарнизоном.

— Андред, если ты устроишь мне выход к своим, я сделаю все что смогу, — нарушила она гробовое молчание, — возможно, даже совру что–нибудь. Ради своего парня. Но, мне нужно успеть, пока тело отсюда не увезли.

Андред поднял глаза:

— Выход у тебя будет.

Потом он поднялся и кивнул головой в приглашающем жесте:

— Пойдем. Покажу тебе твоего. Там становится все нелогичней и абсурдней.

— В каком смысле? — подала заинтересованный голос Алена, поднимая ранец.

— Девушка беременна, — выдал он шокирующую новость.

Пока Алена пыталась ее переварить, он продолжил, — в свете этого обстоятельства мы с коллегой еще раз пересмотрели данные из грузовика. Положение обоих тел указывает на то, что они оба защищали то, что у нее внутри. Потому она и получила настолько сильные повреждения. Если к этому прибавить то, что она его заморозила, напрашивается абсолютно иррациональный вывод.

— Его ребенок?! — ахнула Алена, — разве такое возможно? Разве ДНК совместимы?

— Любопытный вопрос. По моим данным, несовместимы. Установить, кто отец пока не представляется возможным. Ее тело нельзя подвергать таким процедурам сейчас.

— А с ним что? — задала девушка волнующий ее вопрос.

— Сама увидишь, — пожал плечами он и направился к выходу.

Глава 11

Сегодня в здании народ был. Были и уже знакомые твари и много незнакомых. Пока они шли по коридорам, Алена снова почувствовала на себе ядовитые взгляды санитарок, пророчащие ей беду. Но сегодня эти взгляды изменились, они были какими–то торжествующими, и было очевидно, что туча из пророчества находится где–то совсем рядом. И девушка снова задумалась, что же это могло быть. Могло ли это касаться того, что она убила сына Андреда, который оказался каким–то особенным? Но, если он уничтожил ее одежду и запретил говорить об этом кому бы то ни было, значит и сам вряд ли кому–то сказал. Нет, опасность скорее всего, была не с этой стороны. Тогда с какой? Она все–таки предназначена для опытов и сейчас ее разрежут на кусочки? Опять мимо. Андреду нужно тело сына, достать которое ему могла только она. Всю дорогу она терялась в догадках, но так ничего и не придумала. Медик остановился возле одной из дверей и сунул руки в контейнер на стене. Достав оттуда прозрачную маску и светло–коричневую шапочку с трилистником на затылке, напоминающую капюшон, он протянул их ей. Алена заправила волосы в шапочку и надела маску. Шапочка свободно облегала окружность головы, но сзади, под волосами болтался ремешок. Андред, закончив со своим одеванием, ремешок затянул, Алена поступила так же. После этого он открыл дверь и вошел, остановившись на пороге. Широкие стены входа загорелись синим светом дезинфекции. Алена тоже остановилась.

Потолок тут светился не только по периметру, но и в центре. Комната всем своим видом выдавала операционную. Не слишком неожиданная планировка, — отметила Алена. Да и трудно было распланировать ее иначе. Если операционные столы находятся в центре, то расстояние доступа ко всей аппаратуре и стеллажам получается практически одинаковым. Иногда лишняя потерянная секунда во время неожиданных ситуаций могла стоить пациенту жизни. В центе комнаты стояли два стола, на котором и лежали искалеченные в грузовике тела. Над ними склонилась высокая и вместе с тем гибкая и изящная светло–коричневая фигура. С такой грудью, что великие скульпторы мира должны были выстроиться в очередь при виде такой совершенной модели. И Алена грустно вздохнула. Перед ней находилась ее лелеемая всей жизнью мечта, но принадлежала она чужому телу. Модель грациозно выпрямилась и посмотрела на вошедших. Алене стало еще грустнее. В очередь должны были выстроиться не только скульпторы, но и художники. Половину маски занимали огромные изумрудные сверкающие бликами кошачьи глаза, оправленные в черный бархат длинных ресниц.