Сердце сумрака - [119]
Тут Ветер стих. Лик издала странный сдавленный хрип. Ее руки взметнулись к собственной шее, глаза расширились. Я увидела окружившую ее руну Обречения. «Нет!» – закричала я, когда Друж подняла пальцы, приготовившись к последнему взмаху.
Вспыхнула руна Разделенного сердца, яркая и прекрасная. Даже в бессознательном состоянии сила Халада сопротивлялась надвигающемуся превращению Лик. Но его энергия слишком быстро иссякала, и я вдруг отчетливо поняла, что он тоже умрет.
«Нет!» – Я с новыми силами стала вырываться, решив отвлечь внимание Друж на себя. Впервые за все это время я почувствовала, что ей трудно сдерживать меня. Желая вновь завладеть мной, она пренебрегла руной Обречения.
«Нет!» – закричала я. В этот миг Кален, превозмогая полученные травмы, медленно поднялся на ноги. Его руна Ветра оказалась губительнее руны Лик, потому что действовала без промедления. Альтисия вскинула руку, чтобы выстроить собственный Щит, но заклинание Калена без труда прорезало его, будто никакой преграды не было. Женщина вскрикнула, когда ее рука, отрезанная по кисть, безвольно упала на землю.
Руна Обречения замерцала и потухла. Молодая аша до сих пор не обратилась, и я понятия не имела, жива она или мертва, может, только Кузнец душ удерживал ее от ужасающей трансформации. Я видела, как руна Разделенного сердца без чьей-либо помощи обволакивает их. А в это время Кален упорно, невзирая на собственные раны, сооружал вокруг них защитные руны.
Я же по-прежнему оставалась в ловушке. Я изо всех сил извивалась и отталкивала Друж, но с таким же успехом могла бить по кирпичной стене голыми руками. Она не просто контролировала меня – она высасывала из меня силы. Я ощущала, как энергия утекает из моего тела и вливается в нее, пока она с жадностью, будто паразит, поглощает мою Тьму. Совершенно обессилев, я могла лишь беспомощно смотреть на то, как Альтисия поднялась на ноги и, зажав рукой свой обрубок, повернулась к Калену.
«Тия?»
Нет. Оставалось еще кое-что.
Я обратилась в своем сознании к другой кирпичной стене, воздвигнутой уже не Друж, а моей собственной решимостью. В безысходности надавила на стену, которую выстраивала с таким трудом, и не отпускала до тех пор, пока Вуаль не сдалась под натиском моего отчаяния и дверь не распахнулась.
«Тия!»
Меня заполнило знакомое ощущение. На краткий миг я даже сумела представить Фокса рядом с собой, настолько всепоглощающим было его присутствие. А после дернулась изо всех сил и вырвала свой разум из цепкой хватки Друж. Та сильно удивилась, когда ее сознание выскользнуло из моей головы, а на смену ему пришло тепло моего брата. Затем последовала ужасная обратная реакция. Друж с коротким вскриком вылетела прочь и рухнула наземь.
Акван пришел в ярость и завизжал. Теперь, когда им никто не управлял, он метался по берегу, мучительно тряся головой.
Кален, упав на песок, жадно ловил ртом воздух. Альтисия, пошатываясь, двинулась вперед, вывела здоровой рукой очередной символ. Вокруг Лик вспыхнула руна Ветра.
– Прости, моя дорогая, – печально произнесла Альтисия. – Но это необходимо сделать. – И вскинула руку.
Однако удару не суждено было произойти. Рука аши безвольно повисла, она опустила взгляд на свою пронзенную грудь, откуда торчал мой нож.
На губах моей наставницы забулькала кровь, она упала. Тогда я, вырвав с рыданиями из ее тела кинжал, опустилась перед ней на колени. Она была повинна в стольких злодеяниях. Она травила меня, обрекла Лик, вызвала множество смертей… А я все равно не могла перестать плакать.
Альтисия тихонько прохрипела и обратила ко мне лицо, на этих любимых чертах отразилось бесконечное сожаление.
– О, моя дорогая, – вздохнула она – и умерла.
Я плакала, сильные мучительные рыдания сотрясали все мое тело, меня вдруг охватила скорбь, которую я не испытывала со смерти Полер. Вот только Альти не заслуживала моих слез. Она ничего не заслуживала.
И все равно…
Лик продолжала спать, ее бледное лицо по-прежнему сохраняло человеческие черты. Когда Альтисия умерла, вместе с ней растаяли и жалкие остатки руны Обречения, окружавшие молодую ашу. Друж рухнула на землю и застыла в неподвижности – я молилась, чтобы она была мертва.
Я чувствовала слабость, истощение. Мне потребовались недюжинные силы, чтобы вырваться из-под ее контроля, и еще больше – чтобы убить Альтисию.
– Тия. – Кален подполз ко мне.
– Т-ты ранен, – пролепетала я.
– Я выживу. Лик и Халад…
– По крайней мере, они дышат. – Однако сердце Лик сейчас бешено пульсировало: серебристые всполохи смешивались с желтыми, коричневыми и красными.
В этот миг мы были всецело поглощены собой и не слышали ничего, кроме биения наших сердец. Никто из нас не вспомнил про аквана, пока тот не оказался над нами и было уже слишком поздно. Смертельные бивни дэва просвистели в воздухе, и я лишь успела увидеть несущиеся на нас шероховатый рот и зубы, прежде чем у меня все поплыло перед глазами.
Кален оказался быстрее. Он перекатился и, накрыв меня собой, подставил спину пожелтевшим резцам аквана.
Ази, лишившийся моего сознательного контроля, в попытке отразить нападение тоже преградил аквану
Лучшая книга месяца по версии Amazon! Самая ожидаемая книга весны по версии «Publishers Weekly»! Чудовище свирепствовало, его злоба буквально пронизывала воздух. Но от девушки тоже исходила сильнейшая ярость. Она стояла без оружия, лишь несколько алмазов сверкали над головой, в темной копне волос, подобно звездам на небе. — На колени, — приказала девушка, и вопреки всем ожиданиям дэв подчинился. Демон опустился на колени и склонил голову. «Семнадцать», — подумал я. Ей не больше семнадцати. В день, когда Тия случайно подняла своего брата из могилы, она узнала, что отличается от других ведьм.
Изгнание подошло к концу. Тия слишком долго скрывала истинную силу, но теперь готова обрушить свой гнев на правителей, что забрали жизнь ее возлюбленного и лишили надежды на счастье. Однако не людей стоит опасаться Костяной ведьме. Звероподобные порождения тьмы, чьи сердца поглотила гниль, готовы сломить волю аши и уничтожить ее душу. Тия, чья магия способна подчинить могучих дэвов, а стеклянное сердце окутано сумраком, ступила на тропу войны. Но иногда власть и сила могут поглотить без остатка. Тьма, разъедающая девушку изнутри, оказалась слишком близко и уже не намерена отпускать Костяную ведьму из своих удушающих объятий.
Старая забытая страна стоит далеко на севере. Молчаливые башни её дворцов гордо высятся среди заснеженных пустошей, сверкая своими сводами в зловещей тишине. Однако легенды о странных и жутких вещах, что кроются в их мрачных чертогах, всё ещё живут. Они притягивают обездоленных странников, словно пламя мотыльков, и их крылья обгорают раз за разом, оставляя за собой лишь горы пепла. Но где-то глубоко во тьме морозного горнила ещё теплится слабая жизнь. Уродливый старик копошится в своих записях, водя пером по бумаге и бормоча что-то себе под нос.
Запороть убийство рейд-босса, отобрать шмот и сбросить клан с топовых позиции в локации - вполне соизмеримая месть Якушу и его прихвостням. Возмездие свершилось. Вместе с пылающим на ладони огнём к Мирону приближается новый этап в Тизере, полный необузданной магической энергии, загадочных артефактов и приключений, однако привычное течение жизни меняет смертельная болезнь друга... Во имя спасения Мирон идёт на самые отчаянные меры - объявляет охоту на Виров.
Остров, населенный эльфами, драконами и козлоногими, — не лучшее место для прогулок. Старики помнят жестокие сражения. Ненависть к врагу живет в сердцах. Хрупкий мир поддерживается силой оружия и договором, нарушение которого грозит смертью. Но известие о грядущей катастрофе меняет жизнь обитателей острова. Удастся ли им забыть о вражде? Спасется ли юный эльф Эрто, или его попытки помочь взрослым всех погубят? Судьба раскрывает намерения, когда приходит время, но каждый может выбрать свой путь.
В чудеса нужно верить… но не всегда им можно доверять. Если тебе приоткрылась дверь в этот тайный мир, подумай как следует, прежде чем идти туда. Ведь выхода из того мира может и не быть.
В чудеса нужно верить… но не всегда им можно доверять. Если тебе приоткрылась дверь в этот тайный мир, подумай как следует, хочешь ли ты знать, что за той дверью. Это может стать твоим последним приключением или началом новой жизни.