Сердце помнит все - [23]

На миг их взгляды встретились - и было странно в первый раз увидеть в глазах Астрид нерешительность и даже страх.

- У нас есть соглашение, - произнесла она.

- А что, его нельзя изменить?

- Вы не упоминали, что хотите изменить наше соглашение.

Мауро утомила эта беседа с соблюдением всех светских приличий - в этом была проблема деловых переговоров. Когда он жил на улице, можно было оставаться собой - женщины, делившие с ним кров, не скрывали, что их привлекает его тело, и они готовы с ним за него расплатиться. Все было ясно: в высших же кругах общества необходимо было играть по правилам, которые казались Мауро излишними.

Решив, что с него довольно слов, он крепче прижал к себе Астрид. Она резко вздохнула от неожиданности и подняла на него изумленный взгляд. Мауро улыбнулся. Он вспомнил их первую встречу в клубе и понял, что, даже имей возможность вернуться назад в прошлое, чтобы все изменить, он бы, вероятнее всего, не стал этого делать. Наклонившись, он поцеловал невесту - требовательно, страстно, раскрывая ее губы, желая получить от нее ответ. По крайней мере, что-то между ними было настоящим. Астрид прижалась к нему, и Мауро понял, чего хочет: увидеть ее, трепещущую от желания, рядом с собой в постели, услышать ее просьбы не останавливаться…

Он отстранился.

- Нам стоит удалиться к себе, полагаю.

- Так вот каков ваш замысел, - прошептала Астрид.

- Поверьте мне, пока что вы его себе не представляете, но, когда мы уйдем, я вам его раскрою целиком.

Сначала Мауро показалось, что Астрид станет возражать, но она лишь опустила глаза, а когда подняла их, они сияли.

- Тогда пойдемте, - произнесла она.

Они шли по коридору, и сердце Астрид готово было выпрыгнуть из груди. Она не понимала, что с ней происходит, почему так легко согласилась на нарушение их прежней договоренности. После того как Мауро поцеловал ее, сама мысль о том, что, став его женой, она не разделит с ним постель, казалась невозможной. Если уж начистоту, то желание вспыхнуло в ней с того момента, когда она увидела его фотографию в прессе, - и последние несколько месяцев Астрид боролась сама с собой. Теперь же ей открылась неприглядная правда: она мало чем отличалась от всех остальных подружек Мауро, разве что пыталась облечь свои истинные мотивы в нечто более благородное, прикрываясь интересами страны, а на самом деле ею руководил инстинкт.

Поцелуй Мауро в ресторане разжег пламя желания, а последний их танец лишь подкрепил его - Астрид устала сражаться сама с собой. Два года назад, начав управлять страной, она стала королевой с несгибаемой волей, а до этого была безупречным подданным своего королевства. Училась, занималась благотворительностью, и на все это у нее находились силы. Сейчас ей хотелось почувствовать себя женщиной в руках сильного мужчины - хоть на одну ночь позабыть о тяжести короны и груза ответственности перед страной. Как странно: единственный раз, когда она была с мужчиной, она врала самой себе, говоря, что делает это, потому что обязана. Отчасти это было так, но была и другая правда: она просто хотела Мауро. Латика была права. Всю жизнь Астрид управляла людьми, обладая огромной властью над ними, но, по сути, полномочия ее были сильно ограничены обязанностями, ожиданиями других, навязанной ей ролью. Она не успела научиться тому, как с людьми взаимодействовать, - и до сих пор не знала, как управлять своими чувствами. Конечно, Гуннар всегда был ее другом, но он был также королевской крови. Латика, до сих пор бывшая ей верной подругой, тоже не считалась, потому что работала на нее. Астрид росла в изоляции и не знала тягот жизни - и с Мауро она поступила как избалованный ребенок, привыкший получать все, что угодно.

Они приблизились к своим комнатам - их покои были рядом, как того требовал обычай. Правда, Мауро до сих пор не ночевал во дворце, но тем не менее ему была приготовлена королевская спальня. Уже почти подойдя к дверям, Мауро внезапно остановился и резко толкнул Астрид к стене. Его темные глаза буквально впились в нее, и в них можно было прочесть ярость, гнев и… желание. Тогда, в клубе, взгляд его тоже не оставался равнодушным, но сейчас в нем бушевал ураган - и внезапно Астрид поняла, что он злится на нее оттого, что она вынудила его на брак. Он женился на ней вовсе не потому, что его привлекла ее популярность и богатство, и не потому, что хотел этого, - так, по его представлениям, он должен был поступить, и теперь его собственные принципы связывали его по рукам и ногам.

Впервые за все время ей стало стыдно, и в первый раз пришла мысль о том, что она, пожалуй, больше похожа на отца, нежели ей казалось.

До сих пор Астрид полагала, что напоминает поведением мать, да и Латика накануне сказала, что прежняя королева бы одобрила поступок дочери. Но ведь мать никогда не действовала в ущерб другим и не лгала. Она объявила всему миру правду о рождении детей, поставив под угрозу свой брак. Действовать исподтишка в своих интересах и считать, что все это во благо королевству, - на такое был способен только отец. И вот Астрид поступила подобным образом, вообразив, что является единственным носителем истины и справедливости. Теперь ей предстоит поплатиться за свою глупость.