Сердце под прицелом - [2]

В надежде держать журналистку подальше от семейных тайн, Николай решил отвлечь ее красотами русской зимы и уже придумал, какие места ей стоит посмотреть и запечатлеть на фотографиях. Все, что требовалось, – предотвратить встречу Эммы с его бабушкой, которую он не видел с десяти лет. Но Николай пока не знал, как это сделать.

– Нам нужно укрыться от ветра, – твердо сказал он, стараясь не думать о чарующем цвете ее глаз, так сильно напоминающем о летних днях его детства, которое он провел во Владимире. Он давно не вспоминал о своем родном городе, и теперь ему определенно не хотелось будить память о прошлом. – Я позволил себе забронировать нам номера в одном отеле, поэтому вы сможете обращаться ко мне за помощью в любую минуту.

На самом деле его мотивы не были такими благородными. Его целью было убедиться в том, что Эмма увидит только то, что он позволит ей увидеть. И не услышит от его бабушки историю семьи, разрушенной предательством.

– Спасибо, – сказала она, улыбнувшись. – Вы очень внимательны.

Почувствовав прилив самодовольства, Николай не смог сдержать ответной улыбки. Удача на его стороне. Еще всего несколько дней этого недоразумения, и он сможет вернуться обратно в Нью-Йорк и забыть обо всем этом.

– В отеле есть комфортабельная зона отдыха, думаю, там мы сможем обсудить все, что требуется для вашей будущей статьи.

Эмма поверила его игре в вежливого и обходительного джентльмена. Но что она сказала бы, если бы знала о его решимости скрыть от нее все, что в его силах, несмотря на старания его бабушки опорочить имя его семьи? Эмма Сандерс ни за что не станет свидетелем выяснения семейных отношений, чего бы ему это ни стоило.

– Да, это хорошая идея, – кивнула она.

Несмотря на то что шарф скрывал нижнюю часть ее лица, по блеску в ее глазах Николай догадывался, что она улыбается. Ее образ и улыбка в его воображении вызывали в нем эмоции, вступавшие в противоречие со злобой и раздражением, которые одолевали его с того самого момента, как он узнал, что его бабушка согласилась дать интервью для журнала.

– Позвольте, – сказал он, протянув руку к ее багажу и радуясь, что он состоял из небольшого чемодана и сумки для фотоаппарата.

Это означало, что она не намеревалась оставаться здесь дольше чем на три дня, как и условились организаторы проекта «Мир в фотографиях» с ним и его семьей.

Его семья. Звучало как шутка.

– Благодарю.

На этот раз она опустила шарф руками в кожаных перчатках, и Николай смог увидеть, как она улыбается. Ее улыбка странным образом подействовала на него. Мысль о том, как он целует ее в губы, пронеслась в его голове, оставляя за собой будоражащее желание. Но Николай мрачно отмахнулся от этой идеи. Сейчас не самый подходящий момент, чтобы позволить вожделению одержать верх.

И уж конечно, не с этой женщиной.

– Сюда, мисс Сандерс, – твердо произнес он, игнорируя ее просьбу обращаться к ней по имени, и уверенно двинулся вперед по направлению к отелю, не удосужившись удостовериться, следует за ним журналистка или нет.

Николай намеренно забронировал для себя номер в той же гостинице, что и мисс Сандерс, чтобы контролировать ее действия и быть уверенным, что она не узнает тайну семьи, покрытую темной вуалью забвения. Вне всякого сомнения, он принял верное решение.

Теперь, когда он наконец встретил Эмму Сандерс, Николай был уверен, что сможет очаровать журналистку и тем самым отвлечь ее внимание, предоставив романтично-идеалистичную историю о семейных ценностях его семьи, которая, несомненно, и была целью поисков Эммы. Единственная проблема, которая могла встать на его пути, – это чары самой девушки, жертвой которых он мог пасть.

– Полагаю, вы привыкли к такому холоду, но лично для меня это ужасно непривычно, – сказала она, когда они зашли внутрь.

Теплое лобби отеля, стилизованного под деревянный домик, создавало несколько интимную и даже романтическую атмосферу, которая, вне всякого сомнения, поможет ему. Уже очень скоро мисс Сандерс убедится в том, что ему доставляет огромное удовольствие делиться воспоминаниями о своей семье.

– Я живу в Нью-Йорке, мисс Сандерс.

– Прошу прощения, но я думала, что вы раньше жили здесь со своей бабушкой, – ответила журналистка.

От горящего в центральной части зала камина исходил приятный жар, и она сняла шапку.

Николай наблюдал за тем, как она разматывает шарф, под которым были спрятаны длинные, прямые волосы цвета воронова крыла. Всего на мгновение он потерял контроль над своим разумом, позабыв о том, что эта молодая женщина может причинить боль его матери и показать его истинное лицо, и испытал вожделение, которое оставило после себя лишь еле ощутимый след. Николай вернул контроль над своими чувствами. У него были мимолетные интрижки и жаркие романы, но к этой женщине он почему-то не мог оставаться равнодушным.

– Никогда нельзя быть уверенным, мисс Сандерс, – отреагировал он гораздо жестче, чем собирался.

Она вопросительно взглянула на него. Ее тонкие брови изогнулись.

– Я знаю. Жизнь научила меня этому, мистер Петрушов.

– Каннингэм, – вновь поправил ее Николай.

Тон, которым она ему ответила, и тень страха, пробежавшая по ее лицу, встряхнули его. Ему не следовало быть таким резким, таким агрессивным, если он намеревается сохранить семейную тайну. Возможно, игра во взаимную симпатию поможет ему запутать ее.