Сердце напрокат - [19]

Между тем сам Новицкий не обращал на странности Марины никакого внимания. По-моему, он их просто не замечал.

Вообще олигарх обожал свою супругу, но относился к ней немного покровительственно. Так и казалось, что он вот-вот хлопнет ее по попке и скажет: «Вот и умница! А теперь беги поиграй. Папочке надо работать». Впрочем, учитывая разницу в возрасте, это было объяснимо. Новицкому исполнилось пятьдесят, а Марина недавно отметила свой тридцать пятый день рождения. Значит, когда она оставила спорт и вышла замуж за олигарха, ей было двадцать восемь. За семь лет пора бы уже привыкнуть к своему положению миллионерши…

Новицкий и его молодая жена составляли довольно комичную пару. Приземистый, низкорослый, толстый олигарх с лицом умного гнома, маленькими проницательными глазками и шишковатым высоким лбом, Новицкий был настолько некрасив, что скрыть это не мог никакой костюм от Констана или Адриана Пападопулоса.

И Марина – высокая, стройная, с грацией пугливого животного. Ее идеальную фигуру портили лишь слегка широковатые, как у всех пловцов, плечи.

Когда Новицкий и его жена стояли рядом, невозможно было не задуматься о том, какая сила толкнула их в объятия друг друга.

Ну, положим, в случае с олигархом это вполне объяснимо…

Марина Новицкая бочком проскользнула в библиотеку и присела на диван. Достала из кармана большое красное яблоко, потерла его о коленку и с хрустом откусила.

Я легонько кашлянула, обозначая свое присутствие. Жена олигарха немедленно подавилась и закашлялась. Я вежливо подождала, пока приступ не пройдет.

– Ой! Простите, я не знала, что здесь кто-то есть! – прохрипела Марина.

– Извините. Не хотела вас напугать, – довольно холодно сказала я. Не люблю тех, кто не умеет за себя постоять, а изображает коврик для вытирания ног.

Марина не вызывала у меня ни малейшего сочувствия. Не далее как сегодня я была свидетелем безобразной сцены, которую закатила ей собственная шестилетняя дочь.

Лиза Новицкая была папочкиным кумиром. На мой взгляд, девочку порядком избаловали. Справиться с капризами принцессы могла только гувернантка, Наина Валерьевна, которой я сразу же дала кличку Классная дама. А вот родную мамочку девочка ни во что не ставила и совершенно ее не слушалась.

Мать и дочь даже виделись нечасто – встречались за завтраком, после чего являлась Наина Валерьевна и уводила Лизу заниматься. Целый день девочка проводила в обществе гувернантки, а Марина без дела слонялась по дому. Новицкий был слишком занятым человеком, чтобы развлекать супругу, – он то уезжал куда-то, то вел долгие телефонные переговоры из своего кабинета на третьем этаже. Стас молодую мачеху терпеть не мог. Мальчик был с ней неизменно вежлив, но холоден, как айсберг. Хозяйство в доме было отлажено с точностью швейцарского хронометра – обслуживающий персонал не нуждался в надзоре Марины. В общем, бывшая спортсменка томилась от безделья.

Мне показалось, если бы Марина Новицкая вдруг ни с того ни с сего исчезла, никто бы не заметил ее отсутствия.

– Я вам не помешала? – робко спросила меня жена олигарха.

Я с интересом взглянула на молодую женщину. Кажется, Марина не прочь поговорить со мной. С чего бы это?

– Ну что вы, – улыбнулась я. – Просто не хочу мешать встрече матери с сыном. А скажите, Ольга часто приезжает в Россию?

Марина послушно подхватила мою подачу и принялась рассказывать о семье Новицких.

Оказалось, Ольга Берг и ее муж давно уже не были на родине, они проживают где-то под Дрезденом, у Ойгена там собственная фирма. Я заинтересовалась:

– Вот как? И что, крупное предприятие?

Неужели Ольга просто поменяла одного миллионера на другого? Это ничего, что Ойген выглядит как сторож с автомобильной стоянки – европейцы вообще не заморачиваются по поводу одежды, как наши соотечественники.

– Нет, что вы! – улыбнулась Марина. – Насколько я знаю, просто небольшой заводик. Производит краску или что-то в этом роде. Принадлежал еще его отцу, а до того деду. Ойген милый, только совершенно не говорит по-русски. А я не знаю немецкого. Так что за все эти годы мы не обменялись и парой слов. А вот Лиза с ним постоянно болтает. Ойген добрый, очень любит детей.

– Ваша дочь знает несколько языков? – поинтересовалась я. Лицо Марины засветилось, будто внутри ее зажглась электрическая лампочка.

– Да, Лиза знает французский и английский. Неплохо болтает по-немецки. Она очень умненькая и быстро все схватывает.

– Это гувернантка ее обучает? – спросила я. При упоминании Классной дамы лицо Марины поскучнело, и она ответила:

– Наина Валерьевна – очень квалифицированный специалист. Помимо того, что она знает несколько языков, она в прошлом вузовский преподаватель и профессор педагогики. Нам очень повезло, что она работает у нас. До этого она, кажется, служила в семье американского посла…

Мне показалось, что Марина не собственные мысли излагает, а, как послушный ребенок, повторяет чьи-то слова.

– Она занимается воспитанием Лизы едва ли не с самого рождения нашей дочери. – Марина опустила голову и уставилась на надкушенное яблоко в своей руке.

Что ж, даже мне, постороннему человеку, ясно, что происходит. Гувернантка явно превысила свои полномочия, оттеснив мать девочки. Новицкому все равно – его вполне устраивает, что воспитанием ребенка занимается вузовский преподаватель и профессор педагогики…