Сердце Мира - [37]

Локки тоже проснулся и сел. Сначала он улыбнулся, но потом выражение его лица помрачнело. Он тяжело поднялся и поплелся к ручью. Проснулась Дита. Потянулась. Блаженно прикрыла глаза, оставаясь, по-видимому, во власти сна, потом вздохнула и вернулась в реальность.

– Удача улыбается смелым, – пробормотала она. – Но только идиот будет на это рассчитывать.

Мое хорошее настроение тоже медленно растворялось в окружающей действительности. И все равно я сказал:

– Знаешь, Дита, очень хорошо, что мы отдохнули. Если бы мы этого не сделали, то спятили бы, и тогда нас точно ждала бы смерть.

Повисло тягостное молчание. Похоже, настал тот день, когда обсудить наши дальнейшие планы все-таки придется. Но никому не хотелось затевать этот разговор, потому как в головах у нас теснились самые наинеприятнейшие перспективы. И просвета среди них пока что было не видно.

– Ладно, – решился, наконец, я. – Давайте перестанем молчать о том, что давно уже надо бы обсудить.

– Нам нужна одежда и документы, – подал голос Локки и направился обратно к нам. – Причем именно в такой последовательности.

– И деньги еще, – добавила Дита. – У кого-нибудь есть предложения, как это все можно добыть?

В желудке предательски заурчало. Дита иронично покосилась на меня.

– Ты прав, Райл, – кивнула она. – Надо сначала перекусить. А заодно и проверить, не добрались ли досюда каратели, а то как бы опять не пришлось драпать во весь дух.

Она гибко поднялась, и исчезла в джунглях.

– Знаешь, приятель, все-таки мы попали в баааальшой переплет, – сказал Локки, усаживаясь на ее место.

– Зато живые пока, – буркнул я и поворошил костер в надежде, что там остались угли, и мне не придется повторять фокус с разжиганием огня. Как-то не вполне я был уверен, что у меня это снова получится. Увы… Я поднял первую попавшуюся ветку и начал ломать ее на кусочки.

– Да… – вздохнул Локки. – Живые. Меня угнетает то, что от меня сейчас никакой пользы. Все мои связи и знакомые бесполезны. И даже опасны, пожалуй.

– Ерунда, – хмыкнул я. – У меня вообще никаких связей нет. Разве что могу пасть в ножки Чарли, чтобы он меня обратно в работный дом вернул. Еще могу попробовать вернуться к матери в Озерный двор.

– А почему ты ушел, кстати? – поинтересовался Локки.

– Дурак, – философски изрек я. Потом вздохнул. – Мы повздорили. Не вот так сразу, конечно, разок поругались, а я вильнул хвостом и в город сбежал. Нет… Как-то странно все было. Последний год в Озерном дворе мать на меня стала как на чужого смотреть. Опять не так… Сложно про это рассказывать. Вроде бы было все хорошо, а потом вдруг перестало… быть. Я должен был остаться, мне нельзя было никуда уходить. Они остались там с сестрой вдвоем. А знаешь, как тяжело в деревне жить без мужских рук в доме? Я как раз вырос, все думали, что проблемы у матери закончились. А получилось по-другому. Когда я сказал, что готов уйти, она обрадовалась. Мы как будто снова стали близки, меня собрали в дорогу, очень сердечно проводили… Так что я даже не знаю, сам я ушел, или меня все-таки выгнали.

– А что случилось с твоим отцом? – спросил Локки.

– Не знаю, – честно ответил я. – Мама говорила, что он погиб на границе до моего рождения. Только я сейчас этому не очень верю. Слушай, ты же должен точно это знать! Скажи, чтобы родился колдун, обязательно один из родителей должен быть колдуном?

– Обязательно, – уверенно кивнул Локки. – Даже через поколение не передается. Если у ребенка мать обычная, отец колдун, а сам он родился нормальным, то его дети будут нормальными. Ну, если он на колдунье не женится, понятное дело.

– Значит, мой отец был колдун, – сказал я. – Потому что за матерью я ничего такого не замечал.

– Понятно, почему она тебе про него ничего не рассказывала, – произнес Локки.

– У меня была мысль добраться до Озерного Двора и поговорить с ней начистоту, – я попробовал разжечь огонь. С первого раза не получилось. Я попытался сосредоточиться получше.

– А я тоже дурак, – сменил тему Локки. – Знаешь, как меня угораздило стать агентом? У меня мать колдунья, а я родился нормальным. Не повезло. Моя семья была очень влиятельной. У меня две сестры, обе колдуньи получились, а когда я появился, на мне сразу поставили крест. Меня даже воспитывала кормилица. Слонялся я по дому бледной тенью, и однажды услышал, что мать с отцом участвуют в заговоре. Мне хотелось сразу же пойти их сдать, но я выбрал более изощренный способ навредить. Сбежал из дома и вполне открыто, не скрываясь, поступил в Школу Осведомителей. Носил форму и думал, что теперь они меня боятся. Заговор раскрыли, кстати. Отца сожгли, а мать отправили в Садок, кхадо рожать. Сдал их не я, разумеется. Но они подумали на меня, конечно…

Получилось! Огонек лизнул сухие ветки, брызнули искры.

– Я совсем ничего не знаю об Адасадоре… – я посмотрел на Локки. – Что такое Садок?

– Это такое место, – Локки поджал губы. – Как бы объяснить… У каждого мага есть родословная. По которой можно найти наиболее близких родственников. Когда женщина-маг попадает в садок, то по ней поднимают все документы и находят самых ближайших. Другого пола, разумеется. Их обязывают спариваться с ней, чтобы получились кхадо. Они уродливые, но очень могущественны. Эти дети не принадлежат, тем, кто их произвел на свет, они – собственность короны. Их воспитывают и обучают в специальных интернатах. С колдуньей, попавшей в садок, скрещивают всех ее ближайших родственников, потом выбирают, от кого кхадо получился лучше и дальше она рожает только от него.