Сердце льва - [78]

– Она никогда не делала этого, – прервал он. – Мною занимались только слуги.

Лицо Саиды выразило отчаяние.

– Я не подозревала об этом, – прошептала она, и Рэн ощутил раскаяние, ведь он мучил свою мать и издевался над ней точно так же, как Анна Монтгомери издевалась над ним.

– А твой отец?..

– Он проводил время со шлюхами! – чуть слышно пробормотал Рэн. – И видит Бог, делает это до сих пор.

– Развратный глупец, а ведь он обещал мне! – Саида шагнула к Рэну. – Ты мой сын, – твердо сказала она, – и я люблю тебя, Кассир. – Он в изумлении смотрел на мать. – Но больше я не потерплю такого грубого отношения к себе и к Авроре.

Рэн вздохнул:

– Я не могу жениться на ней, Саида.

– Почему?

– Потому что меня разыскивают в нескольких странах!

– Разыскивают пирата с «Красного Льва», – возразила она.

– Меня могут повесить и повесят! – Рэн махнул рукой. – Разве достойно предложить ей такое будущее?

– Все мы смертны. Неужели ты ничему не научился за последние годы? Неужели ты не видишь, какое сокровище дал тебе Аллах? – Саида указала на окно, за которым слышался смех Авроры и Дахрейна. – Неужели ты покажешь такой дурной пример Дахрейну, вступающему в жизнь?

Рэн взглянул в окно. Аврора по-ребячески играла с Дахрейном, а тот краснел и смущался, хотя его глаза лучились от удовольствия. Вместе с тем Аврора обращалась с ним, как мать, исподволь воспитывая его и относясь к нему с уважением, как к будущему мужчине. Воспитание уже принесло плоды, ибо юнга выразил сочувствие Рэну и Авроре на следующий день после происшествия на мосту. Рэн доверял Дахрейну и рассказал ему правду, заставив поклясться хранить тайну. Казалось, тот даже вырос на пару дюймов, когда они ударили по рукам, и сам выразил желание стать телохранителем Авроры. Хотя Рэн и заставил Аврору пообещать, что она не уйдет одна далеко от дома, его радовали настойчивость и решимость Дахрейна. Он гордился им, как собственным сыном. Да, Рэн хотел бы лучшей судьбы для этого мальчика.

– Неужели ты позволишь, чтобы твоего сына называли ублюдком?

Рэн с негодованием посмотрел на Саиду:

– Искусство Авроры убережет ее от… этого.

– Но ведь ты сын Грэнвила, Кассир, – с сомнением проговорила Саида. – Если Аллах пожелает, то это произойдет.

Рэн вспомнил ту ночь, когда ему захотелось иметь от Авроры ребенка. Скорее всего это проистекало из желания привязать ее к себе, по ведь он совсем не представлял, что творится в ее душе.

– Боже правый! – прошептал он. – Что я знаю о том, как быть настоящим мужем?

– Здесь нет ничего сложного. Суля по тому, что я наблюдала, ты довольно хорошо представляешь себе эти обязанности. – Саркастическое замечание Саиды уязвило Рэна. Впервые мать упрекала его, и он мог бы поклясться, что Саида сказала бы ему еще больше, если бы не сдерживалась.

– Не мне объяснять тебе, какая необычная женщина Аврора. Не войди она в нашу жизнь, мы с тобой не разговаривали бы сейчас. Ты хороший человек, Кассир, – продолжила Саида, и при этих ее словах что-то повернулось в душе Рэнсома. – Я не стану учить тебя жить. Но помни о последствиях, когда имеешь дело с невинными душами. – Саида направилась к двери. – Кассир?!

Он взглянул на нее. Мать стояла спиной к нему, взявшись за дверную ручку. Немного помолчав, она сказала:

– Если ты решил оставить Аврору, сделай это как можно скорее.

Саида вышла из комнаты, оставив в одиночестве удрученного Рэна.

Оставить Аврору? Боже милостивый! Это невозможно! Но тут Рэн понял, что повторяет ошибки отца.

Конечно, он не разбросал по всему свету незаконных детей, но от этого его грехи не стали менее тяжкими. И внутренний голос спросил его, как он собирается искупить их.

«Чертовски долго», – думала Аврора, ходя взад и вперед по холлу на втором этаже. Даже Дахрейн заметил, что Рэнсом со вчерашнего дня ни с кем не разговаривает. Аврора объясняла это обидой или ревностью: полдня и весь вечер она провела в обществе этого мальчика. А может, Рэн до сих пор ломает голову над тем, кто пустил стрелу и обрезал мост? Аврора считала свою молитву достаточно сильной защитой, но Рэн не был в этом уверен.

«Пора поговорить с ним», – решила Аврора и направилась к кабинету Рэна. Ее внимание привлек странный булькающий звук. Она прислушалась. Звук доносился из комнаты Саиды. Аврора тихонько постучала в дверь, но, не услышав ответа, вошла. Саиду рвало. Девушка бросилась к ней и помогала Саиде, пока приступ не кончился.

Саида устало опустилась в кресло, и Аврора положила ей на лоб влажную салфетку. Лицо женщины было бледным, почти желтым. Аврора молча подала ей стакан воды.

Женщина, тяжело дыша, вытерла лицо салфеткой.

– Давно это с тобой? – спросила Аврора.

– С неделю, а может, и больше. Это всегда случается по утрам, после завтрака.

Аврора взглянула на поднос с недоеденной булочкой и кусочком джема. Чай был нетронут. Она наклонилась над чайником и принюхалась. В запахе не было ничего необычного, но волшебный камень Авроры стал нагреваться.

– Может, ты ждешь ребенка? – спросила она, закрывая чайник.

Саида тихо рассмеялась:

– Аврора! О чем ты!

– В этом нет ничего особенного.

– Нет, дитя мое. Я не знала мужчины с тех пор, как родился Кассир.