Сердце льва - [47]

Затем она назвала его имя.

Рэн сел на постель рядом с Авророй и потряс ее за плечи. Она отталкивала его, пытаясь вырваться, волосы закрыли ее лицо. Вдруг она открыла глаза, полные слез, и, задыхаясь, посмотрела на него.

– Это я, Аврора. Успокойся. Ты в безопасности, – прошептал Рэн.

– О, Рэнсом. – Она схватила его руки. – Мистер Кастильо мертв!

Рэн вздрогнул, его лицо исказилось.

– Как ты узнала об этом?

Она покачала головой:

– Я ничего не знаю, но чувствую, что это так! Господи, сколько горя я принесла тебе и твоим людям. – Девушка тяжело вздохнула, едва сдерживая слезы. – Я виновата во всех несчастьях!

Сердце Рэна защемило от жалости. Он обнял ее и прижал к груди, стараясь найти слова утешения.

– Кастильо сам вызвался охранять тебя, так же, как и Лужьер. Они сделали это добровольно. Ты здесь ни при чем.

Аврора обняла Рэна и прижалась к нему, словно ища защиты.

– Но он погиб из-за своего благородства.

– Возможно, он жив. Никто не знает, что с ним. – В голосе Рэна звучало сомнение.

Наступило тягостное молчание. Рэн заметил, что страх Авроры немного утих, но девушка все еще дрожала, и он продолжал обнимать ее, хотя ее близость уже внушала ему опасения.

– Кастильо не было с нами на том работорговом судне. Где же он?

Рэн крепко взял Аврору за плечи и посмотрел в лицо.

– Ты уверена?

– Да, Кастильо тогда остался в комнате, и я видела, что он упал до того, как нас схватили.

– Может, он потом поднялся и защищался, и его взяли позже?

Аврора наклонила голову, теребя пальцами край его потертого кожаного жилета.

– Возможно, – сказала она, сомневаясь в этом, ибо во сне ощущала полную безнадежность. Но ведь уже случалось, что ее тяжкие предчувствия не оправдывались.

– Я попытаюсь узнать, куда исчез Кастильо, – пообещал Рэн. Да, это необходимо было выяснить, как и имена людей, преследующих Аврору. Он не сомневался, что доверчивость и красота – не единственные причины несчастий этой девушки. Пребывание Авроры здесь было кому-то не по душе, и ее ненавидели так сильно, что обрекли на пожизненное рабство.

Когда Аврора несколько успокоилась, Рэн приподнял ее подбородок и испытующе заглянул в глаза.

– Ты что-то скрываешь от меня, красавица?

Аврора помолчала, опасаясь, что Рэн ей не поверит.

– Во сне я испытывала чью-то ненависть, Рэнсом. Ее источник – жадность и сила, только не понимаю, от кого это исходит. – Аврора вздрогнула. – Сначала мне казалось, будто причина в том, что это из-за того, что я попала на твой корабль и твоим людям это пришлось не по душе. Но я знала, что моряки просто злятся на меня. Источник той ненависти не здесь. Нет! – Теперь она говорила решительно. – Он находился в гостинице, когда волна ненависти обрушилась на меня.

Рэн отстранился от нее.

– Но какая, черт возьми, разница?

– Рассердиться легко, Рэнсом. – Она многозначительно посмотрела на него. – Ненавидеть куда труднее.

Он ощутил досаду, его взгляд выразил сомнение.

– Я не могу объяснить тебе этого. – Аврора пожала оголенными плечами. – Просто я знаю, что это так.

Рэн пристально смотрел на нее, вспоминая то, что видел. Вот она, обнаженная, склонилась над своим «волшебным камнем», вот разговаривает с дельфином. Девушкой движет святая вера в целительные свойства приготовленных ею лекарств. Она шепчет странные заклинания, всегда достигает успеха в исцелении тяжелобольных и… расплачивается за все это.

Вдруг у него вырвалось:

– Да ты настоящая ведьма!

Она подняла брови:

– Я – заклинательница, так же, как ты – христианин, а Рахман – мусульманин. Пожалуй, ведьма, если ты предпочитаешь называть меня так. О, я вижу по твоим глазам, я вижу, что ты боишься меня.

– Нет, но если бы меня кто-нибудь предупредил, то, возможно, и боялся бы, – признался Рэн. – Все обстоит не так, как я предполагал. – Он отвел взгляд. – Я имею в виду твои странные заклинания.

– Ты думал, что у меня, как у настоящей ведьмы, должен быть горб, лицо, покрытое бородавками, и крючковатый нос? – Аврора рассмеялась.

– Конечно же, нет! – Он искоса взглянул на нее.

– Может, мне следовало стоять над котлом, размешивая колдовской отвар, и бросать в него внутренности тритона и бараньи глаза…

– Аврора, – строго прервал Рэн, и та перестала насмешничать.

– Магия – это не просто заговоры, талисманы и восковые куклы, Рэнсом, это не то, что я могу продемонстрировать тебе, открыв книгу и показав пальцем нужную страницу; магия объединяет все сущее в этом мире. Она живет здесь, – Аврора показала на сердце, – и вот здесь, – она коснулась виска. – Помолчав с минуту, девушка мягко добавила: – Я никогда не скрывала от тебя этого.

– Но и не говорила об этом прямо. Впрочем, мне следовало догадаться. – Рэн вспомнил слова Авроры, что с помощью какого-то заговора она держала Рахмана на расстоянии от себя и ему не удалось силой овладеть ею. Тогда Рэн не поверил девушке.

Теперь он смотрел на Аврору другими глазами, но все же не мог постичь сущность ее верований.

– Тебе стоит только спросить, Рэнсом. – Аврора ласково провела ладонью по его мускулистой руке от кисти до плеча, затем дотронулась до золотого кольца, которое он постоянно носил в ухе. – Я не буду лгать тебе. Никогда.