Сердце льва - [33]

«Не постигая мотивы моих поступков, он считает таких, как я, сумасшедшими. Впрочем, к чему эти досужие размышления? – Она пожала плечами. – В конце концов, у меня еще есть время поближе узнать Рэнсома, прежде чем я окажусь на берегу».

Дверь распахнулась, и в каюту вошел юноша лет двадцати с подносом. Аврора вспомнила, что уже видела его в тюрьме султана.

– Мэм-саиб, – сказал он, часто кланяясь и настороженно поглядывая на Аврору.

– Спасибо… Дахрейн. – Она надеялась, что правильно произнесла его имя.

Улыбнувшись и блеснув зубами, он попятился к двери.

– Ты что, никогда не видел женщин? – удивилась она.

– Столь прекрасной, как вы, моя госпожа, не видел ни разу.

Аврора посмотрела на свою жалкую грязную одежду.

– Ты шутишь, Дахрейн?

Он улыбнулся и направился к двери.

– Погоди, Дахрейн! Ты можешь передать Шокаи, что я здорова и мне ничто не угрожает?

Дахрейн сконфузился, не зная, что ответить, потом кивнул и поклонился. Едва за ним закрылась дверь, девушка приступила к завтраку – на подносе оказались цыпленок, черствый хлеб, яблоки и подогретое вино. После длительного голода это был настоящий пир, и она почувствовала благодарность к Рэнсому.

Через час Аврора вновь с благодарностью вспомнила о своем пирате, ибо Дахрейн явился с тремя матросами, которые принесли полные ведра воды. Юноша нажал на резную панель, ранее не замеченную ею. Панель отодвинулась, и Аврора увидела каморку, где стояла медная ванна. Дахрейн втащил ванну в каюту. Не обращая внимания на удивленные взгляды матросов, наполнявших ванну водой, девушка вытащила из сумки пакетики, маленькие пузырьки и добавила их содержимое в кувшины. Оставшись одна, она сбросила мокрую одежду и с наслаждением погрузилась в восхитительно теплую ароматную воду.

Смывая вместе с грязью воспоминания о несчастьях и рабстве, Аврора слышала грубые мужские голоса. Она расслабилась в теплой воде, ей очень хотелось задремать, но девушка превозмогла сон и вымыла волосы. Они всегда доставляли ей много хлопот, но она не хотела укорачивать их. «Они у тебя такие прекрасные, дорогая, такие необычные». – Аврора почти воочию ощущала, как мать приглаживает пряди на ее висках.

«Черные, но блестят, как солнце». – Девушка вздохнула, стараясь избавиться от этого, в сущности, единственного воспоминания детства, поднялась и облила себя водой из кувшина.

Вот такой и увидел ее Рэн, открыв дверь. Он замер, смущенный, как школьник. По ее телу струилась вода, черные волосы закрывали бедра, и ему захотелось, чтобы девушка обернулась к нему. Рэн почему-то не сомневался, что Аврора знает о его присутствии, хотя она даже не попыталась прикрыться и не заставила его удалиться. Это подтверждало предположение Рэна о том, что девушка весьма опытна в совращении сильного пола.

Заскрипев зубами, он бросил ей одежду и вышел. Рэн прислонился к двери снаружи. Его плоть так взбунтовалась, что любое движение причиняло ему боль. Вцепившись в дверную ручку, он проклинал свою слабость и уже в который раз клялся себе одолеть ее.

Глава 15

«Красный Лев», подгоняемый ветром, был уже далеко в открытом море, и время близилось к закату, когда его капитан почувствовал, что присутствие очень красивой женщины на борту его фрегата, где находились двести сорок мужчин, так же опасно, как фитиль в пороховой бочке. Напряженная атмосфера угрожала взрывом, ибо команда обвиняла Аврору во всех неприятностях, прошлых или предстоящих – ведь всем известно, что женщина на корабле приносит несчастье. Между тем сама Аврора в это время всласть отсыпалась и набиралась сил, не предвидя никаких невзгод.

– Мэм-саиб хотела видеть своего человека, Шокаи, – сказал Рэну Дахрейн. – И немедленно, господин.

– И сейчас хочет? – Рэн смотрел в бинокль, ощущая, что матросы прислушиваются к разговору. Рэн не видел Аврору с тех пор, как она захлопнула дверь перед его носом, но считал правильным, что юнга носит девушке еду и воду для купания, не думая о том, что она в лице Дахрейна может приобрести союзника.

– Эта женщина утверждает, будто вы знаете, что ее невозможно держать под замком, – смущенно продолжал Дахрейн. – Как она осмеливается говорить такое, саиб? Она такая хрупкая и слабая, а вы – такой большой и сильный?

Доминго усмехнулся, и Рэн бросил на него суровый взгляд. Дахрейн ждал ответа.

– Леди считает, что я не собираюсь держать ее взаперти, Дахрейн.

– Но она говорит, что, если вы не разрешите ей выйти из каюты, она все равно сделает это.

– Неужели? – Как смеет Аврора бросать ему вызов?

– Да, саиб. Она так и сказала.

Передав бинокль Доминго, Рэн устремился к трапу, но не воспользовался им, а спрыгнул на нижнюю палубу. Экипаж следил за капитаном, пока тот не скрылся в люке, затем начался обмен мнениями.

Через минуту Рэн распахнул дверь своей каюты. Она была пуста.

* * *

Стоя на коленях перед койкой Шокаи, Аврора растирала какие-то коренья и листья, готовя целебное снадобье.

– Я почувствовала ненависть, семпаи. – Она быстро работала пестиком. – Сразу же, как только приблизилась к этой махине из дерева и канатов.

– Многие видят то, чего на самом деле нет, и не замечают того, что следует видеть.