Сердце камня. Пробуждение - [17]

Кентаврида смутилась и предложила:

— Давай всё же вернёмся, мне не хотелось бы заставлять отца переживать.

— Ты его совсем не боишься? — спросили у Эллин на обратном пути.

— Ты шутишь? Конечно нет! Почему я должна его бояться?

— Его все бояться. Ты бы видела, как он с врагами обращается! А как бой ведёт?

— А ты будто видел?

— Слышал, как отец другим кентаврам рассказывал. А он врать не будет! Точно!

— Ну так это враги, они там. А здесь семья. Отец мне не раз говорил, что нельзя путать эти понятия.

— И куда они делись? — спросил Аскольд, оказавшись на месте побега.

— К поляне пошли наверно, побежали скорей! Срежем через парк, и если повезёт, догоним их раньше.

— Подождите! — крикнул Аскольд, завидев кентавров за деревьями. Не успели они выбраться из зарослей как отец кентавриды начал:

— Как это понимать, Эллионора? Сначала твоё недостойное поведение? Потом этот побег? Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю!

— Господин Аристарх, это я виноват. — Вступился было за кентавриду Аскольд, но его оборвал вороной кентавр.

— Мы видели, что ты потащил её за собой, но у кентавриды есть своя голова на плечах, и она могла просто не пойти! Об остальном я с тобой позже поговорю. По дороге домой. Ведь и ты виноват в сорвавшемся сговоре!

— Что значит, сорвавшемся? — опешил Аскольд.

— А ты думал, после такого вам помолвку организуют? Я не увидел здесь достойной невесты, Аристарх же, в свою очередь не увидел достойного жениха.

— Отец, ты не можешь так поступить! — разгневанно прижав уши, сказал кентаврёнок.

— Почему же? — скрестив руки на груди, поинтересовался он.

Аскольд ища поддержки посмотрел на Эллионору. Она же поджав губы посмотрела на отца Аскольда, затем на своего отца, взгляд невольно наткнулся на Гектора, каким-то образом оказавшегося здесь, после она нахмурившись кивнула Аскольду и в звенящей тишине выдала своим, ещё совсем детским голоском:

— Я беременна. И поэтому вы не можете так поступить.

Аскольд поперхнулся, а после ошарашенно посмотрел на Эллионору, она же только пожала плечами, мол «Просил же что-то придумать».

— Где ты этого набралась?! — сокрушённо спросил Аристарх, отец Эллионоры.

Она не ответила, но взгляд невольно скользнул на Гектора.

— На этих выходных мы в городе были, так вот там спектакль разыгрывался, ничего предосудительного! — увидев взгляд отца, заявил Гектор, вскинув руки, — героине не разрешали замуж выходить, а после заявление о беременности дали добро, — стараясь не рассмеяться, закончил он.

Впрочем, не только он боролся с поступающим смехом.

— Беременна значит?! — прищурившись, спросил Аристарх. — Вот молодёжь пошла, да Аглай?

— И что же теперь с ними делать? — Не к кому не обращаясь спросил Аглай, отец Аскольда.

— Понять и простить. — Выдал сын, после чего пояснил: — Посчитать сговор совершённым.

— Одного понять не могу, — сказал золотисто‒рыжий кентавр, — вы знакомы всего полчаса, зачем всё это? Как будто больше на свете кентавров не осталось!

— Остались, конечно, — начал Аскольд, — но другие девочки такие занудные, особенно наследные кентавриды. Я только из-за этого жениться и не хотел. — Признался сын, опустив взгляд. Но затем вновь решительно вскинув голову посмотрел на отца. — С ними даже поговорить не о чем! А Эллионора не такая.

— Так жена наследников рожать должна и надлежащие воспитание им давать, а не умные речи вести! — недовольно произнёс Аглай.

— Она знает, как должна вести себя. — Нахмурился Аскольд.

— Ну-ну, мы сегодня в этом убедились. — Отец Аскольда перевёл взгляд на Эллионору, стоящую чуть позади Аскольда. — А тебе то, он зачем?

Кентаврида вопросительно посмотрела на отца, тем самым спрашивая разрешение говорить. Дождавшись его кивка, она ответила:

— Аскольд не плохой. Я не хочу в мужья высокомерно, эгоистичного, думающего только о своём статусе кентавра. К сожалению, большинство известных мне наследников ‒ именно такие.

— Ну спасибо, — пробурчал брат Эллионоры.

— Я сказала большинство, а не все Гектор.

— Тихо, — дождавшись тишины, кентавр продолжил. — Что думаешь, Аглай?

— Жаль, что твоя дочь не родилась сыном. Напористость у наших женщин не ценят. Если мой сын в дальнейшем не боится обжечься об эту огненную кентавриду я не против.

— Не боюсь, отец!

— Какой смелый… — С издёвкой протянул Аглай. — Что же до Эллионоры… Ты должна понимать, в нашем уделе подобное поощрять не будет.

Кентаврида снова посмотрела на отца, и дождавшись кивка ответила:

— Господин Аглай, я понимаю, что подобное поведение не поощряется не в одном уделе и постараюсь вести себя более сдержанно.

— Теперь вижу, что ты действительно знакома с правилами приличия. Я не против их помолвки, что думаешь ты, Аристарх?

— Полностью с тобой согласен. Только вот вам двоим в таком виде лучше перед гостями не появляться. — Кентавр, в блестящих, лёгких доспехах окинул грязных с ног до головы детей. — Гектор, проводи их. Мы будем ждать вас здесь.

* * *

— Но что же потом случилось? — Спросила я, не понимая, как могли испортится, такие добрые и чистые отношения.

— Потом он вырос. И стал требовать от меня поведения, достойного наследной кентавриды. Но я никогда не стану безголовой куклой! — Яростно топнула Элька нахмурившись. — Я старалась вести себя при других прилично, но когда он стал требовать этого даже наедине… Я просто устала постоянно изображать ту, которой не являюсь. Вот и вся история. Теперь мы только о личной жизни Деметра не знаем. Надо как-то разузнать! Мне кажется, она у него была очень бурная!