Сердце грозы - [18]

Фомин хотел сказать, что до сих пор работает и не собирается увольняться, но передумал.

– В ГУИН.

– О, наш Корень тоже служил в ГУИН, правда лет пять назад. А говоришь ты интеллигентно.

– Это плохо?

– Да нет, я просто так сказал. Обычно в этой системе служат парни попроще, неинтеллигенты, так сказать.

Фомин улыбнулся.

Соломин понял его по-своему, поднял вверх руки.

– Не обижайся.

– Я не обижаюсь, просто вспомнил приятеля. Он говорил: если вы считаете себя интеллигентом, попробуйте произнести «полтора рубля» без мата.

Соломин засмеялся.

– Трудно.

– О то ж.

– Как тебе Петрович?

– Кто?

– Наш командир.

– Нормально.

– Классный мужик, бывший полковник.

– Заметно.

Они пожали друг другу руки, и Фомин вышел, обуреваемый сомнениями. Вспомнил о Даньке, постучал в кабинет начальника «Ветрин», дождался приглашения войти, приоткрыл дверь:

– Простите, я хотел бы подождать Дэна.

– Не беспокойтесь за него, Владислав Алексеевич, – ответил Гордеев, – он задержится у нас на пару часов. Потом его доставят домой.

– На него напали, как бы снова не…

– Конечно, мы его подстрахуем. Думаю, он согласится работать с нами, а у нас есть возможность исключить подобные инциденты.

Фомин кивнул и аккуратно закрыл дверь кабинета.

Выходя из здания, он по-прежнему не увидел ни одного человека, но при этом у него окончательно созрело убеждение, что территория «Ветрин» охраняется со всей надлежащей серьёзностью, не хуже известного здания на Лубянке.

3

Во вторник он принял решение и позвонил по указанному на DVD телефону.

До этого встречался с Дэном, который вдруг начал осторожничать и не стал делиться с приятелем своим опытом общения с ветриновцами. Сказал только, что на днях уезжает по делам и вернётся не скоро.

Фомин его понял. Дэн Лаванда действительно дал согласие работать с «Ветрин» и уже не мог, как раньше, советоваться с приятелем. На его месте Владислав действовал бы точно так же.

В среду он положил начальству на стол заявление об уходе со службы «по состоянию здоровья» и мгновенно получил разрешение полковника Зорича уйти в отставку.

В четверг Фомин встретился с Иваном Петровичем, узнав, что фамилия начальника «Ветрин» Гордеев. Побеседовал с «гуру» ветриновской идеологии Леонидом Владимировичем Шиловым, советником директора ФСБ. Изучил проблемы, решаемые «антипришельческой» системой.

В пятницу ему дали первое задание. То есть включили в состав группы, решающей проблему «искусственных техногенных катастроф». Проблема состояла в следующем.

По статистическим данным, накопленным за последние полвека, во всём мире начался странный процесс увеличения числа техногенных катастроф. Самыми страшными из них были: взрыв химического завода в индийском городе Бхопале, Чернобыль и разрушение плотины в Китае на реке Янцзы. Однако хватало и не столь крупных бедствий, вызванных катастрофами самолётов, атомных подводных лодок, космических кораблей, спутников и разного рода заводов в химической и нефтегазовой отраслях. К ним же смело можно было приплюсовать теракты на газопроводах и нефтепроводах, на предприятиях и на улицах городов, в том числе такие, как атака на американский деловой центр 11 сентября 2001 года, нападение американских ВВС на иранские ядерные объекты – строящиеся атомные электростанции и исследовательские центры и ответный удар иранских ракет, уничтоживших три американских авианосца и два города в Израиле. Политические мотивы этих действий роли не играли. Образовалась самая настоящая с и с т е м а аварий и катастроф, винить в создании которой было некого – по первому впечатлению. Распространились даже «умные» размышления учёных и журналистов о «непреднамеренной реакции природы» на загрязнение ее человечеством.

Но аналитики «Ветрин», вооружённые опытом внедрения в цивилизационное пространство в н е ш н и х контролёров, отбросив все «естественные» аварии, пришли к выводу: система аварий существует и управляется она из трёх разных центров. Ну, или если говорить о «диффузном» управлении, аварии инициировались тремя разными с и л а м и, имеющими собственные активные структуры. Консолидировались же эти структуры через всемирную компьютерную паутину – Интернет.

На вопрос Фомина: зачем этим структурам, то есть «ящерам», «змеям» и «приматам» устраивать катастрофы? – ему ответили: для снижения творческого и в особенности военно-технического потенциала человечества. И Фомин после недолгих размышлений и дополнительных консультаций с «гуру» понял, что ветриновцы правы. Пришельцы (можно смеяться, можно плакать, можно ехидничать, произнося это слово) б о я л и с ь активности людей и не желали допустить ситуации, когда человечество овладеет супертехнологиями, выйдет в космос и освободится от энергетического, информационного и психического контроля.

Впрочем, так далеко в будущее Фомин не заглядывал. У него была конкретная задача: вместе с группой Соломина уничтожить вычисленную на территории России команду, которая намеревалась взорвать строящийся под Подснежинском первый в мире атомный реактор взрывного сгорания – РВС.

Подготовка к операции шла уже давно, больше двух месяцев. Фомин присоединился к группе в конце февраля, когда был уже известен срок проведения операции. Однако ему хватило недели, чтобы влиться в группу, стать для её членов своим и вникнуть в конечную цель существования «Ветрин». Цель эта была обозначена группе Гордеева ещё два года назад и звучала просто и величественно: никого над нами! В «переводе» на разговорный язык это звучало совсем обыденно, хотя и не без ассоциаций: не допустим никакого контроля над людьми ни со стороны «внутренних пастухов», ни со стороны внешних! Фомину такая постановка вопроса понравилась.