Сердце должно любить - [11]

— Конечно... Скажу как-нибудь.

— Но не все, что надо бы сказать?

Видя, что Стронг продолжает смотреть на ее руки, Айрис попыталась успокоиться.

— Не все, — осторожно ответила она, несколько сбитая с толку его уверенностью.

— А как ты собираешься объяснить ей все, что произошло?

— Не знаю, — промямлила она и обрадовалась, когда Стронг наклонился, чтобы закрыть ветровое окошко: Айрис становилось дурно от выхлопов ехавшего впереди огромного трейлера.

Стронг завел непринужденный разговор о загрязненности воздуха в центре Бостона. Эта проблема была чрезвычайно близка Айрис, и она поддержала вполне дружелюбную беседу, пока "паккард" не свернул на тихую улочку, застроенную невысокими зданиями, и не остановился у подъезда дома Айрис.

— Вот мы и приехали, милая моя, — почти ласково сказал Стронг. На его губах играла улыбка. Он поставил машину на тормоз и, к удивлению спутницы, вынул ключ зажигания. — А теперь делай, что я скажу: иди и собирай вещи. Все, что может тебе понадобиться на полгода жизни за городом. Потому, что ты переедешь в мой коттедж в Гринвуде сегодня же!

Зеленые глаза Айрис испуганно заморгали.

— И как ты собираешься заставить меня сделать это? — спросила она, чувствуя, как в ней закипает гнев.

— Очень просто. Ты и сама согласишься поехать туда, если немного поразмыслишь... — Стронг повернулся и положил руку на спинку сиденья. — Ты ведь не захочешь, чтобы я отправил твоей матушке очень подробный и весьма пикантный отчет о поступках ее дочери?

— Ты не посмеешь!

Стронг даже не счел нужным ответить. Увидев его решительно сжатый рот, Айрис поняла смысл казавшихся невинными вопросов о матери. О да, этот человек был мастером своего дела. Он прощупал почву, точно оценил ситуацию и нанес решающий удар.

Впрочем, кое-что он мог знать заранее. Наверно, слышал, как она предупреждала Мейбл ничего не говорить Элспет об их соглашении, и понял, насколько для нее важно скрыть правду от матери. Конечно, он знал, что все делается втайне от больной женщины, и теперь воспользовался этим.

— Ах ты, расчетливый ублюдок!

— В самую точку, — холодно улыбнулся он, восприняв эти слова как намек на его происхождение. Щеки Айрис залила краска стыда. — А что касается эпитета, то тут мы друг друга стоим, не правда ли? — Наслаждаясь смущением спутницы, Стронг выбрался из машины, обошел кругом и с удивительной, для данных обстоятельств предупредительностью, открыл дверцу.

Как ни странно, на сборы у Айрис ушел всего час, хотя вещей набралось на целый большой чемодан и внушительных размеров сумку.

— И думать не смей! — остановил ее Стронг, когда она собралась нести багаж в машину. Подхватив и чемодан, и сумку, он без видимых усилий отнес их к машине. — А теперь давай договоримся об одной вещи, — угрюмо сказал он. — Мне все равно, как ты будешь относиться к себе, но я кровно заинтересован в здоровье моего ребенка. Поэтому, пока ты носишь его, будешь соблюдать все предосторожности, чтобы с ним ничего не случилось. Я ясно говорю?

Предельно ясно, подумала Айрис. Ей было больно слышать эти полные недоверия и пренебрежения слова. Она и так готова сделать для своего ребенка все на свете, но признаваться в этом не собиралась.

— А что ты сделаешь, если я не послушаюсь? Посадишь меня в карцер? — зло огрызнулась она и с гордым видом села в машину.

* * *

К коттеджу они подъехали уже в полной темноте. Стронг настоял на том, чтобы перекусить по дороге. Есть, Айрис не могла, что, конечно было приписано исключительно ее упрямству. Из-за остановки пришлось задержаться на целый час.

Когда "паккард" остановился у небольшого дома, поодаль от остальных, Айрис почувствовала приступ тошноты.

— Подожди минутку... Дай мне прийти в себя, — с трудом произнесла она, когда Стронг собрался выйти из машины. Против воли Айрис, голос звучал жалобно, и она презирала себя за это. Ей не хотелось обнаруживать свою слабость.

— Что с тобой?

— Меня тошнит... — Она согнулась и прикрыла рот обеими руками.

— Мне казалось, что это бывает только по утрам, — заметил он, когда Айрис вновь откинулась на спинку сиденья.

— Мне тоже. — Почувствовав себя лучше, она сыронизировала: — Но, похоже, что теперь мои внутренние часы постоянно показывают утро.

— Почему, черт возьми, ты мне ничего не сказала? — Как ни странно, он действительно был встревожен. Айрис молча пожала плечами. Сам же заявил, что ему на нее наплевать...

Дверца "паккарда" хлопнула, и высокая темная фигура, миновав калитку, двинулась по тропинке к дому. Затем послышалось звяканье ключей и звук открываемого замка. Тут же загорелась лампочка, осветив ступеньки крыльца и великолепные кусты гортензии под окнами.

— Выходи. — Поддерживая Айрис за локоть, он помог ей выбраться из машины. Прикосновение Дэвида было бережным, почти нежным, рука заставила вновь испытать непрошеные чувства.

— Мне уже лучше, — обронила она, пытаясь отстраниться.

— Какое, к черту лучше? — злобно пробормотал он. — А все потому, что ты неправильно питаешься. Тебе нужно немедленно что-нибудь съесть! — Голос Дэвида звучал непререкаемо.

Он вел Айрис по узкой дорожке, поддерживая под руку, и голова кружилась от его близости. Впрочем, от тошноты тоже.